Никому не скажем
Шрифт:
Без «наверное». Просто подло по отношению к парню. Но у меня уже нет сил пытаться побороть эти чувства внутри себя. Вдруг получится у него?
Выскочив на улицу, поправляю вечно съезжающий рюкзак. Август разговаривает с младшим братом у машины. Рядом с ними крутится Саша. Увидев меня, подруга сразу же впивается вопросительным взглядом.
— Обязательное посещение психолога, — выдаю им результат разговора с куратором.
— Зачем? — хмурится Август.
— На уроке не ответила, — отшучиваюсь. — Куда ты меня
— Сейчас Клима и Сашу по домам раскидаем, потом все, что захочешь. Устраивает?
— Да! — довольно киваю, забираясь на переднее сиденье его машины.
Врубив громче музыку, мы с Сашей глушим парней своим нестройным пением. Они смеются. Клим даже пытается подпевать.
— Заткнись, брат! — стонет Август.
Клим совсем не обижается. Провожает Сашу до подъезда. Потом мы провожаем и его.
— Ну что, у нас впереди целая половина дня. Куда ты хочешь? — сев в пол-оборота, старший Зорин ловит взглядом все мои эмоции.
— Я бы погуляла, как в субботу. А вечером… — кусаю губы, не решаясь спросить. — Может в клуб? Одноклассники говорят, есть какой-то очень крутой с модными коктейлями, которые больше нигде не делают. Туда пускают не всех, но нас вроде должны.
— Что-то слышал я об этом месте. Мое воображение пока не очень вписывает тебя в антураж ночного клуба, особенно в форме лицея, но попробовать можно.
Я вспоминаю, что у меня есть карта. Копаюсь в рюкзаке, достаю.
— Можно переодеться, — кручу пластиком в воздухе.
— Не подумал, каюсь. Только ты вот это убери. Я в состоянии купить девушке платье.
Глава 23
Захар
В наушниках долбит разгоняющая пульс музыка. Я бегу уже четвертый круг вокруг дома. То еще удовольствие, бегать по снегу, но дома сидеть, втыкать в потолок не хватило терпения. Планировал свалить на съемную квартиру, потому что завтра мы всем курсом уезжаем на загородную базу на две недели и будем там безвылазно за забором, но моя маленькая сестренка, сговорившись с мамой у нас с отцом за спиной, спутала все планы.
Русским языком сказал: «Никакого Августа!». Отец встал на мою сторону, но наши женщины решили по-своему. Мышонок дома сейчас должен быть. Дернув запястьем, смотрю время на фитнес-браслете. Половина первого ночи. Они в конец охуели! И показатель пульса у меня резко подскакивает до ста шестидесяти, при том, что я успел чуть отдышаться.
Выдохнув, снова включаюсь в тренировку. Надо использовать этот разгон по назначению.
Где вот ее носит? И трубку не берет, маленькая зараза. До Зорина тоже не дозвонился.
В наушниках музыка меняется на телефонный звонок.
— Слушаю, — отвечаю, сбавляя темп.
— Не дозвонился? — отец тоже не спит и с мамой не разговаривает. Поругались.
— Нет.
— Хватит себя убивать. Иди домой.
— Знаю. В автобусе высплюсь. Ты приедешь? Ничего у вас там не поменялось? — перевожу тему.
— Нет. Плановая проверка ведомственных учебных заведений обязана случиться. Не опозорь меня, — смеется отец.
— Нормально все будет. Я пацанов предупредил. Все сделаем красиво. Отстреляемся перед генералом по всем фронтам, как положено.
— Ты должен не «как положено», а чуть-чуть больше, чем «отлично». Как-никак мой сын. На тебя будут смотреть пристальнее, чем на остальных. Уж извини, издержки должности.
— Сделаю. Первый раз что ли?
Сворачиваю во двор уже пешком и вижу, как с другой стороны заезжает тачка. Слепит меня фарами. Сразу разглядеть ее не получается. Тормозит возле нашего подъезда.
Явились!
Сбрасываю отца. Медленно иду вдоль стены, в своем темном спортивном костюме сливаясь с тенями.
Двери открываются практически одновременно. Стася в своей курточке и в незнакомом мне платье. Улыбается, поправляя распущенные волосы. Ее слегка качает. Я ловлю первую вспышку злости.
«Ты ее напоил что ли?!» — взрывает меня.
Август ловит мою девочку. Она снова смеется и как котенок утыкается носом в его куртку. Парень заботливо убирает волосы с ее лица. Я медленно подхожу еще немного ближе, но мне кажется, если я сейчас открыто встану у подъезда, меня не увидят. Они слишком заняты, смотрят друг на друга, тихо переговариваясь. Зорин все время трогает ее. Ни хрена не как друг! Я больше, чем уверен, что у него стоит на моего мышонка.
Я же сказал ей! Сказал! Никаких отношений!
Маленькая зараза решила протестовать? Не поздно для подросткового бунта?
— Мне придется объясниться с твоим отцом, — долетают до меня слова Августа.
«Да нет, друг. Тебе не с отцом. Тебе со мной придется объясняться!»
— Папа строгий, но хороший, — отвечает ему Стася.
— Ты только сама с ним не спорь. Он в своих переживаниях прав. Уволок его девочку непонятный парень и отпускать не хочет.
— Не хочешь?
— Не хочу. Так хорошо с тобой. Но пить больше не дам, — он целует ее в лоб, а у меня в груди опять все взрывается.
С трудом заставляю себя стоять на месте. Хочу посмотреть, чем закончится у них этот вечер. Меня бесит то, как она на него смотрит. И бесит ее состояние. Она не пьет и пить не умеет. Что сейчас в ее голове? А если бы он ее не привез? В красках представляю себе такой вариант и руки сжимаются в кулаки. Зорин резко перестает быть для меня нормальным парнем. Сейчас я смотрю на него как на соперника на спарринге по рукопашке. На сильного соперника. С преимуществом. Потому что Стася сейчас в его руках и она сама это позволяет, а у меня вряд ли теперь есть такое право. Я все поломал между нами в тачке.