Никому не скажем
Шрифт:
Кручусь возле витрин, выискивая бисер нужных тонов и размеров. Выбираю несколько пакетиков с черным глянцем и с оттенками на несколько тонов светлее. Получится градиент. Еще беру белый для рисунка, леску и так, по мелочи.
Довольная возвращаюсь к ним. Карту Захару возвращаю через приоткрытое окно. У него на щеке блеск с коралловым оттенком. Это ее. И как она его в эту щеку поцеловала?
— Что? — не понимает брат.
— Вытрись. Испачкался, — разворачиваюсь и сажусь на свое место.
Смотрит в зеркало.
У подъезда выхожу молча.
— Стась? — зовет он. Всегда чувствует, если что-то не так.
— Пока! — бросаю не оглядываясь.
Выходит из машины, догоняет. Всматривается в мое лицо и столько удивления во взгляде.
— Мышонок, ты чего, плакала? Из-за тех придурков что ли? — тепло улыбается он, поправляя мне опять съехавший с плеча рюкзак. — Ну хочешь я твоему Васе или Грише, хоть обоим, устрою каникулы на пару недель?
— Они не при чем.
— А чего тогда глаза на мокром месте?
— Песня грустная играла про дельфинов, — голос вздрагивает. — Жалко.
— Ну ты даешь, — тихо смеется брат. — Беги домой, холодно тут.
— У тебя режим, — напоминаю.
— Помню, не переживай, — щелкает меня по носу как маленькую. Обидно. Я может и мелкая, но не маленькая уже. — К девяти буду.
Смотрю, как он уезжает со своей противной пассией и захожу в подъезд. В лифте встречаюсь с соседкой. Перекидываемся с ней парой слов, пока поднимаемся.
На всю лестничную клетку так пахнет пирожками, что у меня рот моментально наполняется слюной.
— Пожалуйста, пусть это будет от нас, — бормочу, выискивая свой ключ в рюкзаке.
Мама дома сейчас. Отец очень попросил ее хотя бы некоторое время после переезда не выходить на работу.
Вхожу и на время забываю обо всем. Умопомрачительный запах. Не надо маме на работу. Мы без ее вкусняшек не проживем.
— Я стану толстая и меня никто замуж не возьмет, — кричу, прыгая на одной ноге в прихожей. Ботинок слетает и шмякается в коридоре. — Ой, — быстро поднимаю и ставлю оба на полочку.
— Раздевайся и приходи обедать, — кричит мне мама из кухни.
Это я мигом.
Рюкзак в угол, форму лицея в шкаф. Руки помыла, волосы заплела и устроилась за столом в ожидании румяной прелести. Вредность во мне подначивает сдать Захара маме. А лучше папе. Потому что мой братик из академии слинял явно раньше, чем надо. Но мы друг друга не сдаем, и я просто делюсь с ней тем, как прошел мой день. Даже про наглого Гришу немножко рассказываю, уплетая суп в прикуску с пирожком с капустой.
— Если ты будешь так вкусно готовить, папа никогда не отпустит тебя на работу, — тянусь за вторым пирожком. Лопну, но съем.
— Хорошо. В следующий раз приготовлю невкусно.
— А можно им всем невкусно, а мне вкусно?
Смеемся
«Он совсем взрослый теперь» — грустно вздыхаю под собственные мысли. — «Мужчина.»
А я для него всего лишь маленькая сестренка и не волнует его, что совсем недавно мы отметили мое восемнадцатилетие.
Глава 5
Стася
Сижу в своей комнате, уже который час нанизываю бисеринки на леску, лишь изредка поглядывая на схему плетения. На улице стемнело. Девятый час. Захар скоро должен вернуться. У меня то и дело предательски щиплет в носу и уже пару раз непослушные слезинки вырывались на свободу.
Он же уехал с этой своей безымянной. Никак не выходит из головы. В красках представляю, чем он там с ней полдня занимается. Как она лапает своими руками его красивое тело, а на напряжённой спине брата блестят капельки пота. Так бывает, когда он занимается спортом без майки. И я почему-то уверена, что во время… в процессе… все так же.
Глаза опять на мокром месте. Откладываю браслет, ссыпаю бисер в баночку. Иду к зеркалу и долго смотрю на себя, невольно сравнивая с той, что была в его машине или той, в кого он был влюблен еще в Иркутске. Она так жестоко разбила Захару сердце. Ему было так больно. И всем домашним вместе с ним. Мне иногда кажется, что папа согласился на эту должность и переезд еще и потому, что Захар до конца не переболел. И я не понимаю, лучше от этого мне или хуже! Ведь там он видел ее, а здесь не видит, но вероятно думает. А мне опять так и остается место рядом с ним только в качестве сестры.
Все его девушки выше меня. Мои метр шестьдесят два никогда не сравнятся с длинноногой стервой. Мама говорит, я в родную, ту, что родила. Она тоже была миниатюрной и хрупкой. А я не хочу. Хочу быть выше. И чтобы ноги длиннее. И никаких больше пирожков. Мне начинает казаться, что я мало того, что низкая, так еще и толстая.
И попа…
Нет, попа у меня ничего. Я занимаюсь, чтобы она была красивая.
Волосы тёмно-русые, длинные, до лопаток. Никогда даже не думала обрезать. Они мне тоже нравятся.
Машинально плету косу, собрав копну на один бок. И глаза у меня вроде ничего. Эх…
Наверное, Захару будет неловко, если его девушка будет настолько ниже или ему такие вообще не нравятся. Этого я не знаю, его девушек мы никогда не обсуждали.
Сняв с себя домашние штаны, снова вглядываюсь в фигуру, подмечая даже самые мелкие детали.
Достаю из шкафа одно из любимых платьев. Прикладываю к себе и кружусь перед зеркалом. Оно делает мои глаза и губы ярче. Красное, как самое спелое яблоко.