Никому тебя не отдам
Шрифт:
Остановившись перед мужчинами, Рейф положил руку на плечо Уилла, чтобы привлечь его внимание.
— Прошу прощения, сэр Айво, — сказал он, — но мне нужно переговорить наедине с моим братом. Из Лонг-Чилтинга пришли неприятные известия.
Этим Рейф намеревался обосновать их внезапный отъезд из Хейдона, однако его уловка потерпела неудачу, так как брат вскочил со скамьи с криком:
— Проклятые Добни! Они нарушили мир в графстве и напали на наш дом, пока мы прохлаждаемся здесь и не можем защитить наше имущество!
Все присутствующие повернули головы в сторону Уилла, привлеченные
— Речь совсем не об этом, — резко сказал он, хватая брата за край туники и силой волоча за собой.
Слишком взволнованный, Уилл позволил увлечь себя и только через несколько шагов оттолкнул Рейфа.
— Отпусти меня. Ты помнешь мою тунику, которая обошлась мне в четыре фунта.
— Забудь о своей тунике и слушай меня, — прошептал Рейф, притягивая сопротивляющегося брата ближе к стене.
Уилл оторопело посмотрел на него, и Рейф улыбнулся:
— Пришло время вырвать кое из чьих лап леди де Фрейзни.
Ошеломленный, Уилл глубоко вздохнул, pi на лице его отразилось радостное возбуждение.
— Как? Когда? — едва слышно просипел он.
— Сейчас, — ответил Рейф и поднял руку, предупреждая о молчании. — Что касается того, как мы это сделаем, теперь не время подробно рассказывать об этом. Ты должен только делать то, что я скажу. Прежде всего мы пойдем и попрощаемся с лордом Хейдоном.
Говоря это, Рейф испытал укол совести. То, что он задумал, могло стоить ему дружбы Джосса и Джерарда. Тем не менее он отбросил эту мысль. Будет гораздо хуже, если Кейт отдадут замуж за сэра Гилберта, ведь она должна принадлежать только ему.
Уилл хмыкнул:
— Сомневаюсь, что он будет проливать слезы по поводу нашего отъезда, поскольку без нас обстановка в его доме явно разрядится. Пусть эти проклятые Добни торжествуют, избавившись от нас, но потом, когда их наследница и ее земли станут нашими, им останется только смириться и проглотить обиду. Чем мы объясним лорду Хейдону наш отъезд? — спросил он. — Если у нас не будет подходящего предлога, он, подчиняясь этикету, вынужден будет просить нас остаться. Если же мы, несмотря на его просьбу, уедем, это может оскорбить его.
Рейф фыркнул. Его брат беспокоится о том, чтобы не обидеть хозяина замка немотивированным отъездом? Лучше бы он побеспокоился о том, как удержать лорда Хейдона и его гостей от разрушения Глеверина и расправы над Годсолами, когда станет ясно, что произошло.
— Предлогом для нас будет некий инцидент в Лонг-Чилтинге, в результате которого убит наш главный страж, — сказал Рейф.
В темных глазах Уилла мелькнуло беспокойство.
— Это всего лишь хитрость, не так ли? На самом деле — ничего подобного не было?
Рейф поморщился от досады.
— Ну конечно же, нет, — резко сказал он, понизив голос до шепота. — Это только выдумка. Однако помни: говоря это, следует быть хорошими актерами и искренне изображать тревогу и смятение. Лорд Хейдон должен поверить, что нам действительно надо спешно уехать.
Уилл согласно кивнул:
— Да, я смогу сделать это. Следует ли послать человека, чтобы предупредить нашего священника и людей в Лонг-Чилтинге, что им пора двигаться в Глеверин?
Губы
Рейф наклонился поближе к Уиллу:
— Ты можешь предупредить их, что скоро надо выступать, однако они не должны прибыть в Глеверин раньше нас. Нельзя допустить, чтобы главный страж Глеверина сообщил в Хейдон о нападении. Есть ли вблизи Глеверина место, где люди могли бы укрыться, ожидая нас?
Уилл самодовольно улыбнулся:
— Конечно, есть. Это небольшая долина между двумя холмами. Я не раз наведывался туда, чтобы позаимствовать у Бэгота нескольких овей и хоров.
Возможность успеха предстоящего дела воодушевила Рейфа, и он едва не рассмеялся.
— Что ж, в таком случае отправь сообщение своим людям и возвращайся в нашу палатку, Надо как можно лучше подготовиться, потому что потом не будет времени возиться с кольчугой, и с собой мы возьмем только те вещи, которые сможем увезти на седлах.
— Нет, — сказал Уилл, отстраняясь от брата, — я не хочу оставлять здесь свою палатку и сундуки. А если Бэгот конфискует мое имущество, когда станет известно о наших действиях?
Рейф прижал палец к губам, стараясь успокоить брата.
— Уилл, у нас нет иного выбора, — прошептал он. — Если мы возьмем с собой палатку со всем ее содержимым, особенно твой сундук с вооружением, то нам потребуется запряженная волами телега, которая будет тащиться, словно улитка, а нам, пойми ты, надо двигаться как можно быстрее. Если тебя беспокоит судьба нашего имущества, то попроси лорда Хейдона, чтобы он отправил его вслед за нами в Лонг-Чилтинг на нашей телеге с его упряжкой. Тогда оно окажется далеко от замка, прежде чем кто-нибудь поймет, что мы задумали. Скажи нашему хозяину, что мы заплатим ему за перевозку.
— Ты заплатишь, — возразил Уилл прищурившись. — Я не так богат, чтобы позволить себе тратиться на то, что мои люди могли бы сделать сами. С другой стороны, ты только что заработал три марки.
Рейф стиснул зубы. У них не было времени препираться.
— Хорошо. Я заплачу, — прорычал он. Уюта удовлетворенно хмыкнул.
— Тогда мне остается только предупредить Дикона в монастыре о нашем плане. Нельзя оставлять его в неведении, ведь он может подвергнуться нападению из-за наших действий.
Слова брата натолкнули Рейфа на мысль, да такую великолепную, что он невольно улыбнулся.
— Ты прав. Тебе надо поехать в монастырь повидать нашего брата и не только предупредить его, но и попросить у него монашеское одеяние. — Монастырь находился так близко от замка Хейдон, что Уилл мог обернуться туда и обратно, пока Рейф ожидал Янга Уотти на поле.
Глаза Уилла удивленно расширились.
— Монашеские одежды? Для чего?
— Для маскировки, — ответил Рейф, продолжая улыбаться. — Женщина в монашеском облачении — наилучший способ скрыть ее от посторонних глаз! Если кто-нибудь увидит нас на пути в Глеверин, то не заметит ничего необычного, кроме рыцарей, сопровождающих монаха.