Никому тебя не отдам
Шрифт:
– Хирург не сказал, что ее парализовало. Он сказал, что задет позвоночник, - терпеливо отозвался Яр.
– Ник, не трепи нервы. Хирург сказал, что она будет в порядке!
– отмахнулся Тимофей.
Парни угрюмо затопали наверх.
– Где она?!
– Оп-паньки, кто тут у нас!
– не к месту весело произнес Никита, узрев бледного Богдана, сидящего на корточках возле их двери.
– Ты чего здесь
– устало осведомился Яр.
– Киру жду! Кретины, где она, я спрашиваю?!
– уже не сдерживаясь орал Богдан на весь подъезд, одновременно пихая Яромиру в лицо свой айфон, - На, читай!
Яр вырвал телефон.
"Дан, мы с тобой в хреновых отношениях, но речь о Кире. Побереги ее, мой отец что-то надумал. Я боюсь за нее. Кирилл. И еще - я больше не смогу быть с ней".
– Чтоб его....!
– завопил Никита, когда Яромир переглянувшись с Богданом, отдал айфон дальше.
– Она в Центральной больнице. В реанимации. Ее два часа назад сбила машина, - сухо сообщил Яромир уже в спину Богдана.
– И ты позволишь ему?
– с сомнением дернулся Никита за Радовым.
– А что есть варианты?
– задумчиво спросил Яромир, отпирая дверь и входя в квартиру.
– Из нас всех, он, конечно, козел тот еще, но уж если Кирилл написал именно ему - это что-то да значит.
– Что ты сделал?
– прошептал парень, сползая по стене на пол. Услышанное секунду назад ошеломило его.
– Повторить? Так вот, если ты еще раз посмеешь подумать о ней, заговорить о ней или связаться с ней, я не говорю про встречи, то девочку уже ничего не спасет. Не будь эгоистом, Кирилл! И еще, у тебя ровно сутки, чтобы добраться до Москвы, все неустойки по твоему контракту я возьму на себя. Послезавтра встреча с Кариковыми. Познакомишься со своей будущей женой. Елена тебе понравится. И помни, о девочке. Ее дальнейшая жизнь в твоих руках. Все.
Мирослав отключился.
– Что ты натворил, отец! За что ее-то?
Кирилл долго не мог прийти в себя. Кира оказалась в больнице только из-за того, что он посмел возразить отцу.
Он заочно возненавидел Елену Карикову.
Потом позвонил Богдану и Никите. Разговоры были продолжительными и тяжелыми.
На следующий день Кирилл вылетел в Москву.
Боль. Серая мутная боль. Тело ломило, мне хотелось закричать, но на лице что-то было, и я только стонала.
Ненавижу серый цвет.
Периодически я слышала отрывки разговоров. Точнее, звуки чьих-то голосов. Слова разобрать не получалось.
И вновь боль.
Сквозь эту боль порой просачивалось ощущение нежных поглаживаний моей ладони. И чей-то шепот.
И так продолжалось бесконечно.
Я настолько привыкла к боли, что однажды проснувшись, долго не могла понять, чего же не хватает.
Боль практически ушла. Заодно ушло и чувство отупения, и зыбкое марево каких-то странных галлюцинаций.
Открыла глаза. Потолок. Бежевый. Стены, оклеенные веселенькими розовыми обоями в цветочек.
Ненавижу розовый. Но все же, лучше, чем серый.
Окно. За окном кружился снег.
А тело зудело от постоянного лежания. Я подняла правую руку и охнула - моя рука была тонкой, перевитой синими венками, тощая. Меня передернуло. Попыталась поднять левую, чтобы посмотреть на нее. Не получилось. Что-то лежало на ней. Проклиная плоскую подушку, кое-как приподняла голову. Крепко сжимая мою руку, в неудобном кресле дремал черноволосый парень.
– Кир?
– прошептала я, улыбнувшись.
Парень вздрогнул, проснулся и поднял голову...
– Ты?!
– Очнулась....
Богдан смотрел на меня как на восьмое чудо света. Странный он был, осунувшийся, встрепанный, с черными кругами под глазами. и все смотрел, смотрел, смотрел....Поглаживая мою ладонь легкими круговыми движениями.
Это был он?
Нахлынуло разочарование.
– Где Кирилл?
– прошептала я.
Богдан отвел глаза.
– Я позову врача. И Яромира. Он тебе сам все объяснит.
Он поднялся и шатаясь вышел из палаты.
Ничего не понимаю.
Пришел врач. Ласково что-то говорил, объяснял, смысл доходил до меня с трудом, и я закрыла глаза, надеясь, что он оставит меня в покое.
Уснула.
А когда проснулась, рядом сидел Яромир.
– С возвращением! Мы уже заждались!
– Ярик? Ярик... А где Кирилл? И почему здесь был Богдан?
– засыпала я его вопросами.