Niksen. Голландское искусство ничегонеделания
Шрифт:
Мы можем не замечать, как растут наши волосы и ногти. В мозге происходит постоянная активность – одни воспоминания мы теряем, другие закрепляем и получаем новые. Мы обдумываем проблемы, строим планы на будущее, мечтаем. Удивительно наблюдать, сколько энергии и деятельности требуется, чтобы просто быть живым – пусть даже спящим – человеком.
Можно взглянуть на человеческую активность как на непрерывный континуум. «Вы начинаете с нуля, у вас нулевой расход энергии, и вы по сути мертвы. Затем, в один год, вы ничего не делаете, только дышите и сидите. А затем вы встаете – очень небольшая физическая активность, а затем и идете, и бежите – это уже серьезная активность», – говорит Матье Буагонтье, физиотерапевт, увлеченный нейронауками, и автор исследования, показавшего, что люди – ужасно ленивый вид. О его работе вы узнаете больше в третьей главе, когда мы будем говорить о том, почему никсен – это так сложно.
Гретхен Рубин, писательница, известная благодаря книге «Проект счастье», дает свое собственное определение никсену: «Я бы назвала это
Когда я собрала определения никсена и мнения экспертов, я обнаружила, что многие из них не согласны между собой. Некоторые из специалистов, с которыми я консультировалась, связывают никсен с чувством скуки. «Я понимаю скуку как момент, когда нет никаких планов, кроме того, чтобы просто быть. Ваш разум и тело приходят к точке, в которой вы можете абсолютно бездействовать», – говорит Дорин Доджен-Маги, психолог и автор книги «В устройствах: уравновешивая жизнь и технологию в цифровом мире» (Deviced: Balancing Life and Technology in a Digital World). Я прошу привести пример, и она отвечает: «Смотреть на облака, просто смотреть в окно. Быть со своими мыслями без оценивания, без мысли “Я должен осознанно медитировать”, а просто пребывать в настоящем». Размышляя о ее ответе, я должна сказать, что это похоже на никсен, а не на скуку.
Как бы ни были занимательны эти разнообразные определения, было бы неплохо прийти к чуть большему консенсусу, что же такое ничегонеделание. Но пока что каждый понимает никсен по-своему. Как отмечает художница и писательница Дженни Оделл, автор книги «Как ничего не делать» (How to Do Nothing), «ничего не делать значит для каждого разное». Оделл определяет это как «находить даже самые маленькие возможности, чтобы делать что-либо без цели. Их можно обнаружить, когда едешь в автобусе, ждешь в очереди и в другие промежуточные моменты: просто примите решение наблюдать как можно больше, без оценки и с готовностью удивляться».
В фокусе:
Ничегонеделание в мире
Во всем мире люди нашли оригинальные способы ничего не делать. Давайте взглянем на некоторые примеры из разных стран, чтобы сравнить, как люди обращаются с праздностью. Этот список не исчерпывающий. Я уверена, есть еще много того, чего я не знаю.
Dolce far niente
Италия знаменита вкусной едой и расслабленным подходом к жизни. Неудивительно, что оба признака объединились в одном чудесном выражении: dolce far niente. Дословно оно значит «сладкое ничегонеделание». Оно похоже на английское sweet, sweet nothing и на нидерландское lekker niksen, потому что описывает праздность как нечто сладкое, вкусное.
«Тут нет негативных коннотаций. Dolce far niente может быть чтением книги. Это непродуктивная приятная активность. Может быть, вы смотрите кино. Выражение не значит, что вы ленитесь», – объясняет итальянка Сильвия Беллецца, преподавательница маркетинга в бизнес-школе Колумбийского университета.
Сиеста
Идея сиесты распространена во многих средиземноморских странах, особенно в Испании и Франции. Это время в середине дня, когда на улице слишком жарко, идеально подходит для короткого дневного сна – или для никсена.
Шаббат
Шаббат начинается с заходом солнца в пятницу и заканчивается на закате в субботу. В иудаизме это особое время для молитв, семьи и общности. Еду готовят до начала шаббата, потому что работа в субботу запрещена, так же как использование электричества и любых экранов, рассказала мне Ребекка Бек, представительница хасидской семьи из Антверпена.
Хотя в еврейской культуре на безделье смотрят с подозрением, шаббат – важнейшая часть традиции, которую сохраняют многие евреи. Разве не был бы нам всем полезен один полный день в неделю без электронных девайсов, проведенный в тишине и размышлениях?
Встречайте бездельников
У голландцев есть никсен, а у британцев – движение бездельников (the idler movement). В интервью журналу Mother Jones основатель движения Том Ходжкинсон заявил, что идеальный мир «был бы полон людей, разъезжающих по улицам на велосипедах, посвистывая и приподнимая шляпы в знак приветствия друг другу [смеется]. Все бы подолгу гуляли на природе и дурачились целыми днями». По-моему это очень похоже на Нидерланды.
У-вэй
Китайский концепт у-вэй можно перевести как «недеяние». Он берет свое начало в даосском учении Лао-цзы, одного из самых значимых китайских философов. «Некоторые считают этот концепт пессимистичным и пассивным. Однако его можно понимать и позитивно», – объясняет Аманда Хсиюнг Блоджетт, преподавательница мандаринского и блогер в Miss Panda Chinese. Один из аспектов у-вэй –
Выпустить свою внутреннюю свинособаку и другие забавные выражения
Некоторые культуры и страны с неодобрением смотрят на ничегонеделание. В Германии эффективность, усердный труд, мастерство и непревзойденное качество ценятся превыше всего. Одно из моих любимых немецких выражений – den inneren Schweinehund auslassen, буквально его можно перевести как «выпустить свою внутреннюю свинособаку». Schweinehund корректнее переводить как «кабан», но мне нравится идея свинособаки. Если вы погуглите innerer Schweinehund, то найдете множество статей, объясняющих, как бороться с внутренним ленивым чудовищем. Слово Schweinehund в Германии считается оскорбительным.
Словарь Wictionary дает такой перевод выражению innerer Schweinehund: «слабая, ленивая часть природы человека». Но хотя делать правильные выборы в жизни – действительно важно, иногда совсем не плохо выпустить на волю свое внутреннее ленивое чудовище.
В других частях мира никсен воспринимается более позитивно. На языке суахили слово starehe значит быть «довольным и в комфорте», например греться на солнце, ничего не делая, и чувствовать себя хорошо. Вот что такое starehe, говорит мне писательница Ваканьи Хоффман. Думаю, звучит точь-в-точь как никсен.
Илзе Левина, автор блога Let the Journey Begin, родилась в Латвии и живет в Германии. Она говорит мне, что в ее родном языке есть слово gurkoties, которое можно перевести как «валяться как огурец». По-моему, очень смешно!
Люди по всему миру подходят к ничегонеделанию по-разному, иногда весьма творчески. Валяетесь ли вы огурцом или выпускаете на волю свою свинособаку, способы выражения нашего желания иметь время для праздности бесконечны. Как видно, в никсене нет ничего странного, это нормальная часть жизни.
Чем никсен не является
В интервью про никсен меня редко просят дать ему определение кроме перевода с нидерландского. Каждый сразу более-менее понимает, что это значит, по крайней мере в рамках собственного опыта. Однако я считаю важным уточнить. Я часто встречаю людей, которые говорят, что ничего не делают, в то время как они определенно делают что-то: листают Facebook или смотрят телевизор. Так я обнаружила, что, чтобы максимально четко определить никсен, нужно сначала определить, чем он не является.
Никсен – это не работа
Мой отец – физик-теоретик. Я писательница. Большая часть нашей деятельности заключается в том, чтобы сидеть с бумагами, думать, может быть, что-то записывать. Но в основном думать. Со стороны это может выглядеть очень похоже на ничегонеделание.
Как люди могут почувствовать разницу?
Никак. Разве что – спросить или быть в курсе нашей работы.
Однако хотя может казаться, что вы иногда занимаетесь никсеном на работе, никсен – это не работа. Различать их бывает сложно, особенно для людей творческих профессий, таких как я. «Если вы занимаетесь творчеством, вы никогда не не работаете, потому что всегда есть проблемы, которые вы пытаетесь решить. Мы размышляем о насущных задачах или ситуациях, в которых застряли», – рассказывает эксперт по продуктивности и признанный автор Крис Бэйли. Он считает, что идеи приходят не только из внешнего мира, как, например, когда мы находим книгу, которая нам нравится и которая помогает решить запутанную проблему, но и изнутри блуждающего разума. Поэтому думать – это работа, а не никсен.
Никсен – это не эмоциональный труд
Увлеченная идеей, что некоторые виды деятельности выглядят как ничегонеделание, я рассказываю Рюту Венховену, известному социологу и пионеру в исследованиях счастья, о тех многих моментах, которые я провела, сидя на диване и будучи занятой не видимой остальным работой. Я говорю ему о беспокойстве, планировании, заботе о счастье моих домочадцев. «Нет, ты просто размышляешь. Я бы не назвал это никсеном», – отвечает он мне. Я соглашаюсь, что беспокойство – это не никсен, потому что оно точно не ощущается таковым, но мне не нравится, что его обесценивают словами «просто размышлять».
Журналистка Джемма Хартли, автор книги «Достало! или Крепкое женское плечо» (Fed Up: Women, Emotional Labor, and the Way Forward), дает этому гораздо лучшее название: эмоциональный труд. Если я сижу на диване и беспокоюсь, назначила ли я следующий прием у стоматолога для детей, это не никсен – и не «просто размышления». Я занимаюсь эмоциональным трудом – невидимым ментальным грузом и эмоциональным менеджментом, необходимым для обеспечения комфорта и счастья близких. Эмоциональный труд может иногда выглядеть как никсен, потому что не заметен со стороны и им можно заниматься, сидя на диване.
«Это вычисления в уме, активная эмпатия, планирование, отслеживание и мониторинг в нашей голове, необходимые, чтобы поддерживать плавный ход повседневной жизни», – объясняет Хартли. Лично я испытала одновременно облегчение и раздражение, когда узнала, что все то обдумывание, планирование и мониторинг, которыми я занимаюсь, имеют название.
Изначально я хотела отнести эмоциональный труд к никсену, но это бы означало отрицание и пренебрежение всей важной работой, отнимающей столько времени, энергии и мыслительного пространства у многих женщин (потому что обычно ею занимаются именно женщины). Благодаря ей так много жизней идут гладко.