Никто и никогда
Шрифт:
Именно это заставило девушку прижаться к прутьям и настороженно прислушаться к тому, что творилось снаружи. Слуги Монкарта оживленно переговаривались, и нельзя было понять, чего больше в их голосах: радости или страха.
Среди прочих звуков Антонии послышалось хлопанье больших крыльев, как будто приближалась огромная птица.
«Любопытно, — подумала волшебница. — У Бессмертного Тирана завелась крупная летающая тварь? Неужели кто-то из Древних? Нет, этого не может быть! Хотя… Илот ведь так и не отозвался на зов, так и не пришел мне на помощь в ту злосчастную
Распластавшись на полу, Тоня приподняла край ткани, закрывавшей телегу, и принялась жадно смотреть в щель.
Метрах в пяти от телеги мягко и почти неслышно приземлилось очень странное существо. Оно не было похоже ни на одно из тех животных, о которых рассказывала Эскора. В Кейлоре и Атере такие точно не водились, иначе бы Тоня непременно с ними столкнулась.
Это было нечто среднее между кошкой и птицей, только раз в десять крупнее и той, и другой. Стройное гибкое тело покрывала короткая, но очень плотная светло-коричневая шерсть. Хвост был не тонким, не толстым — самым подходящим для такого зверя. Птичьи крылья складывались на спине так, что казались не слишком большими. Голова с двумя остроконечными ушами — круглая, голубые глаза — проницательные и блестят. Эти глаза более всего поразили Тоню. Кошка-птица производила впечатление очень умного и совсем незлого существа. Казалось, она смотрит на окружающих ее ларомонтов с жалостью и сочувствием, как на уродливых детей.
Неожиданно взгляд кошки-птицы остановился на Тоне. Не обращая внимания на протестующую трескотню шпионов, она приблизилась к телеге и приподняла коротким клювом ткань. Голубые глаза словно заглянули девушке в душу. Антония не ощутила страха, поэтому даже не вздрогнула. С полминуты они смотрели друг на друга, а потом в голове Тони отчетливо прозвучала чужая мысль:
— А это что еще за птица?
— Ты — телепат! — мысленно воскликнула девушка, сильнеe прижавшись к прутьям.
Кошка-птица шарахнулась в сторону. Во взгляде ее промелькнул испуг, который тотчас же сменился изумлением и радостью.
— Неужели ты меня слышишь?! — воскликнуло крылатое существо. — Быть не может! Никто не способен воспринять мысль гарпии!
— Но я же тебя слышу! — Антония готова была закричать от счастья, но из горла вырвался лишь едва слышный сип.
Надежда на спасение, которая медленно таяла с каждым часом плена, вновь возродилась в душе юной волшебницы.
Сердце Тони так бешено колотилось, что казалось, еще немного, и оно выпрыгнет из груди. Телепатическую частоту кошки-птицы не улавливают ни Монкарт, ни его шпионы! Как же это кстати!
— Помоги мне! — Антония сжала прутья клетки с такой силой, что побелели пальцы. — Спаси меня! Пожалуйста!
— Тсс! Не шуми, — мыслеформа гарпии выражала легкое недовольство. — Я сама пленница. Мы с тобой обязательно выберемся, только не сейчас. Ларомонты вооружены луками. Если мы попытаемся бежать — нас застрелят. Как хорошо, что я встретила тебя! Ты ведь волшебница? Твое колдовство и моя сила нам помогут.
Дверь клетки открылась. Внутрь ввалились
Один из шпионов отвесил ей сильную затрещину, от которой на несколько мгновений пропали все звуки, а перед глазами замельтешили яркие пятна. Воспользовавшись этим, ларомонты схватили ее, заломили за спину руки и потащили к выходу.
— Живей, живей! — поторапливал мартер. — Владыка четвертует вас за промедление! Сади ее!
Перед глазами Тони наконец-то прояснилось. Она увидела бескрайнее заснеженное поле и кошку-птицу совсем близко от себя.
— Меня зовут Дэра, — пронеслась в голове девушки быстрая мысль гарпии.
— Антония Энлин, — представилась девушка.
Ларомонты принесли длинное седло с защитными ремнями и приладили его к спине зверя. Антонию закутали-замотали в какое-то вонючее тряпье и усадили на гарпию, до боли сдавив ремнями конечности. Мартер сел впереди, взяв в костлявые руки поводья. От его спины веяло могильным холодом и ужасом, но Тоня заставила себя побороть страх.
— Куда мы летим? — спросила она.
— В Аностор, — мысль Дэры выражала безграничное отвращение, — замок Монкарта. В эту Хаосову вонючую дыру! Ненавижу!
Мартер гневно взвизгнул и хлестнул гарпию поводьями. Он, конечно, не услышал телепатический разговор пленниц, его разозлило промедление.
Дэра недовольно мотнула остроухой головой, взмахнула крыльями и моментально оторвалась от земли. Такого стремительного взлета Антония не видела ни у одного Древнего. В один миг позади осталась тюремная телега, покрытое снегом поле и ларомонты. Дэра мчалась быстрее самого сильного ветра; даже Kсep, большой любитель высоких скоростей, не рисковал летать столь резво.
В то же время чувствовалось, что для гарпии это не предел. Она парила плавно и грациозно, легко обходя воздушные препятствия: медлительных птиц и неожиданно возникающие то тут, то там низкие облачка.
Холодный ветер свистел в ушах юной волшебницы, пробирал до костей, и, если бы ларомонты не укутали её как следует, она непременно бы замерзла в первые же минуты полёта.
Внизу плыли заснеженные леса, извивались серебристыми змеями обледенелые реки. Дома мелких деревушек казались Тоне черными точками. Города мелькали один за другим.
— Дэра! — мысленно воскликнула девушка. — Давай улетим! Сейчас! Что нам мешает? Убьем мартера и свернем в сторону Атерианона!
— Не могу, — в мыслеформе гарпии было столько горечи и ненависти, что Тоня вздрогнула. — Я правда не могу. Если бы меня ничто не держало в Аносторе, то давно бы ушла.
— Что может удерживать тебя в крепости Монкарта?! — удивилась Антония.
— Дети, — печально ответила Дэра. — Мои еще не рожденные дети. Пять яиц, которые хранятся в какой-то из потайных вольер… Я ведь с Юга, из Гарпиона, что за Великой пустыней. Ты, верно, ничего не слышала о нас, И никто в здешних краях не слышал. Я — первая гарпия, ступившая на остров Хесс.