Никто и никогда
Шрифт:
— Нет! — всхлипнула Эскора. — Он меня убьет! Лететь в Алирон — для меня верная смерть! Борис не станет даже разбираться, виновата я или нет. Мне доверили самое ценное, что есть у Кейлора, и я упустила это! Разве после этого он простит меня?
— Не так страшен Боря, как его малюют, — невесело усмехнулся Денис. — Госпожа, вы правили Атером не один год. И, если правдива молва, правили прекрасно Ваша вина не настолько страшна, чтоб снимать с поста Хранительницы Архивов верного Кейлору человека. На месте Бориса я бы вообще не расценивал случившееся как предательство.
Харитонов
— Мы тратим время впустую! Уговаривая вас лететь в Алирон, я дарю врагу лишний час. Неизвестно, что он сделает с Тоней за это время. Не хотите покидать Архивы, не надо. Но я лечу немедленно! Kсep! — Денис повернулся к грифону. — Ты не слишком устал? Выдержишь полет?
— Мне-то что! — фыркнул Древний. — Тебе бы самому выдержать…
— За меня не беспокойся. О Тоне надо сейчас беспокоиться, — ответил молодой воин, взбираясь на его спину.
— Погодите! Я с вами! — крикнула Квинн, подбегая к грифону.
Илот наконец-то оторвал голову от земли и вытер лапой слезы.
— Я тоже полечу. Пленение Антонии — полностью моя вина, и я буду отвечать перед Борисом.
— Хорошо, — сказала Эскора. — Летите. А я останусь здесь и займусь сборами армии. Могу предсказать решение Бориса. Он не отдаст девочку без боя. Атеру нужно готовиться к походу.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что Боря с армией ступит на территорию Монкарта?! — изумился Илот. — Даже я теперь боюсь над ней летать!
— Конечно, — обреченно ответила Хранительница. — А что еще ему остается?
Когда глаза Антонии привыкли к полумраку, она смогла разглядеть небольшое возвышение посреди камеры, наполненной ледяной водой. Оно походило на постамент памятника: полметра высотой и около метра в длину и ширину. Девушка взобралась на него и села, обхватив колени руками.
«Неужели придется здесь спать?!» — подумала она с содроганием.
От камня исходил холод, с легкостью проникающий под одежду. Сидеть на нем можно было, лишь поджав ноги. О том, чтобы растянуться, не могло быть и речи. Да и разве температура в камере это позволит?
Светильник над дверью почти не давал света. Девушка с трудом различала предметы. Монкарт сделал все возможное, чтобы помешать ей колдовать. Одного только он не учел. Да, у нее не было голоса, но были руки, чтобы чертить сколь угодно сложные пентаграммы. Даже плохое освещение не остановит волшебницу, которая жаждет спастись.
И Тоня принялась за работу. Для начала она начертила в каждом углу постамента знак Света: несложную гексаграмму, которой научилась еще в первые месяцы пребывания в Архивах. Точно выверенное расстояние между знаками и правильное их расположение привели в действие заклинание, от которого камеру залил яркий, почти дневной, свет.
«Так-то лучше!» — удовлетворенно подумала Антония.
Теперь следовало найти способ открыть дверь или проделать дыру в. стене, наподобие той, что когда-то сотворила Арлин Сойри в Колдовской Академии. Но, увы, колдовство эстов было для юной волшебницы тайной, а стены и дверь покрывали мощные защитные
Потратив впустую около двух часов, Тоня поняла, что без посторонней помощи ей не выбраться. Но как позвать на помощь, чтобы сигнал не засекли враги? Использовать дальнюю телепатию хотхов нельзя — ее улавливают легче всего. Послать сообщение Марилане на секретной волне Древних? Не выйдет. Для этого нужно сильное колдовство. Только оно способно привести Антонию в то особое состояние, когда она может общаться с Древними на расстоянии.
А что, если попробовать телепатию Дэры? Ни мартеры, ни ларомонты, ни даже сам Монкарт ее не слышат… Жаль, что не слышат и все остальные. Что толку, если сигнал гарпии пройдет по никому не известной частоте?
Хотя…
На лице Тони появилась хитроватая улыбка, которая с каждой секундой становилась все шире.
Древние улавливают телепатию любой частоты! Для них не имеет значения, кто послал сигнал: хотх, человек, кминэк или гарпия. Они читают любые мысли. И, если телепатия Дэры окажется достаточно сильной, можно надеяться, что Марилана, Илот или Kсep ее услышат.
«Дэра! — мысленно позвала Тоня. — Ты слышишь меня?»
«Да! — пришел немедленный ответ, полный искреннего восторга. — Тебя я слышу так отчетливо, как если бы со мной разговаривала моя сестра!»
«Дэра, я придумала, как нам выбраться отсюда! — сказала девушка. — Но для этого тебе придется кое-что сделать. Возможно, это будет очень непросто».
«Я сделаю все что угодно! — воскликнула гарпия. — Только скажи!»
«Ты должна закричать. Очень сильно. Так сильно, как только можешь. Тогда есть шанс, что тебя услышат», — ответила Тоня.
Несколько мгновений Дэра не посылала никаких мыслей. Девушка уловила лишь сильное замешательство, которое испытывала гарпия.
«Прости, но я не совсем понимаю, что значит „закричать“, — наконец виновато отозвалась кошка-птица. — То, что вылетает из моего горла, ты назвала бы шипением. Крик… это немного другое. Я не способна издавать такие звуки».
«Да я не про то! — воскликнула Тоня. — Тебе и не нужно кричать в… физическом смысле… Ох, проклятье! Как же объяснить?!»
Она на секунду задумалась, и тут ее осенило.
«Дэра!!!» — мысленно закричала Антония. Даже не закричала, а скорее заорала. Ее телепатический вопль был поистине душераздирающим. Гарпия аж вздрогнула от сигнала такой силы.
«Примерно так, — сказала девушка уже спокойней. — Крикни что-нибудь вроде: „Помогите, мы с Антонией Энлин находимся в Аносторе, в плену у Монкарта“ или что покороче».
«Хм… — задумалась Дэра. — А ты уверена, что кто-то услышит?»
«Уверена! — убежденно ответила юная волшебница. — Попробуй!»
То, что случилось потом, едва не лишило Тоню рассудка. Если можно оглохнуть от телепатии, именно это с ней и произошло. Казалось, что от мысленного крика Дэры содрогнулись стены. Девушка упала на постамент и сжалась в комочек, обхватив руками голову, которая едва не раскололась от боли. Тоня даже не разобрала слов.