Никто и звать никак

Ром Полина

Проверила траву на собаке — та же самая реакция.

Несколько раз мне удавалось поговорить с немым. Я задавала вопросы, он, иногда кивал согласно. Иногда отрицательно качал головой.

— Я не знаю местные земли. Собираюсь идти лесом, но вдоль дороги.

Утвердительный кивок.

— Ты знаешь, как нам дойти до безопасных поселений?

Опять утвердительный кивок.

— Время для побега — конец весны. Тогда нас не будет видно в лесу. Больше шансов.

Кивок.

В следующий раз я пыталась выяснить, куда мы пойдем.

— Это город?

Отрицательно мотает головой.

— Другая страна?

Кивок.

— Нам

придется только идти?

Отрицание.

— Ехать?

Отрицание.

— Плыть?!

Кивок.

— Там есть рабы?

Яростное отрицание!

Ну, это уже прекрасно! Место, где можно не бояться рабства — лучшее, что сейчас можно найти. Понятное дело, там будут свои сложности. Но всё можно будет преодолеть.

Привезли из города еще молодых поросят и распределили по загонам. Вернули из замка одну из рабынь. Кайва говорила, что через месяц вернут ещё двух — свиньи растут быстро, мы перестанем справляться.

Снег уже сошел, появилась первая молодая трава и меня в первый раз в этом году отправили собирать её. Я взяла два больших куска холстины и ремень, но не стала складывать их, а просто схватила в охапку и пошла к воротам. Траву собирали за стенами замка. Рвать я стала не сразу. Долго ходила вдоль стены, выщипывая небольшие пучки и присматривая место. Нашла несколько кустов той серебристой отравы. Запомнила места. Она мне еще понадобится. Я то спокойно могу выйти, якобы — за травой. А вот немого так просто не выпустят. Наконец нашла такое местечко, которое не видно было со сторожевой башни, тут росли кусты на небольшом бугорке. Голыми руками подрыла один из кустов. И прикрыла нору куском дерна. Сюда нужно вытаскивать наши запасы. Конечно, дождь может их подмочить. Я пропитала маслом один из холстов, он вонял, но как-то должен защитить от дождя. Хотя риск остаться без припасов был.

Набрала два тюка травы, связала ремнем, повесила себе на плечо. Один за спиной, второй на груди. И неуклюже потащила в замок.

Кайва отправляла за травой всех по очереди. Значит первым делом нужно вынести котелок и деньги. Если получится — вынесу еще пару кур в день побега. Консервов здесь нет, но живых птиц можно нести с собой.

Ночью ждала немого. Он принес сапог! Только один. Для меня. Ему он точно мал. Он принес его за пазухой, стянутый толстой ниткой. Твердая подошва, прошитые, мягкое голенище обмотано вокруг. Значит завтра будет второй. Но ни завтра, ни на следующий день немой не приходил…

Я вся извелась, но вместо него носил помои другой раб. Подходить и спрашивать я боялась. Кайва сердилась, что я выхожу ночью — думала, что я бегаю на свидания…

Через несколько дней немой пришел снова и принес второй сапог.

— Тебе нужна одежда и обувь?

Отрицательно качает головой и сразу же кивает.

— Обувь?

Отрицает.

— Одежда?

Кивает.

— Мне тоже нужна. Значит там возьму, но за день до побега? — я показала пальцем на стоящее вдалеке небольшое здание.

Кивает.

Я выдохнула. Он не глупее меня, раз наши мысли идут по сходному пути.

Он тревожно тычет в сторону ворот.

— Не бойся. Я уже придумала, как пройти. Главное — выскочи из кухни, когда начнется шум во дворе. Только обязательно — в сапогах. В суматохе и темноте никто и не обратит внимания. Понимаешь? Если повезет — уйдем. Если нет — будем думать что-то другое.

Эксперимент я проводила на небольшом

поросенке-подростке, на взрослой свинье просто побоялась. Он охотно взял у меня из рук несколько серебристых стебельков и с удовольствием съел. Минут через пятнадцать он упал на бок, и начал валятся в грязи. Потом, неожиданно, побежал, ткнулся мордой в забор и начал с диким визгом носиться по загону. Это продолжалось довольно долго. Траву сегодня собирала не я, на меня Кайва не подумала, но отругала Сурию.

Прачечную я обокрала довольно легко. В этот день приносили стирать вещи солдат. Я просто дождалась, когда прачки ушли на кухню обедать, кинулась в домик. Там, что-то вываривалось в огромных котлах и стояло с десяток мешков с грязной одеждой. Выбирать мне было особо некогда, но я ухватила четыре больших вонючих рубахи, двое брюк из крепкого серого полотна и, подумав секунду, сложила все в две крепких куртки. Брать старалась из разных мешков, чтобы не так заметна была убыль. Выскочила из прачечной и кинула свертки в ближайшие кусты.

Ночью сходила и забрала. Утром вынесла в охапке с двумя холстинами. Не все. Только одну куртку и штаны. Еще одну куртку я вынесла на себе — с трудом натянула на нее своё рубище. Четыре рубахи остались в тайнике.

Одежды пока не хватились. Да и хватятся только через день-два, не раньше. Когда всё выстирают, отгладят и понесут в казарму.

Ночью ждала у помойки.

— Завтра вечером.

Немой кивнул.

Вечером я была уже готова. Смеркалось, ворота закроют с наступлением темноты. Пора!

Руки чуть подрагивали, но страха не было. Я лучше сдохну, чем проживу рабыней всю жизнь. Один раз я уже умирала, не так это и страшно. Я натянула на себя три рубахи одну на другую. Четвертая просто не влезла… Как жаль! Сверху — вонючий балахон, холстину на ноги, как портянку и сапоги. Все вещи уже спрятаны, утром я выходила за травой и упаковала мешки. Дожди были, да, но подмок только один маленький сверток с сухарями неделю назад. Я сразу выложила сохнуть то, что можно спасти. Остальное оставила просто в кустах. Или птицы расклюют, или высохнут и я подберу. За пару часов, что я рвала траву, влажные уже обсохли на солнце и я их спрятала. Мокрые так и остались лежать. Они были влажные внутри, я боялась, что заплесневеют все. Когда через пять дней снова рвала траву — их уже не было. Урон был не слишком велик.

Первым делом я пошла в загон к крупным свиньям. Они спали, но когда я зашла — окружили меня. Я старалась скормить каждой пару веток свежей утренней травки. Калитку закрывать не стала, следующий загон — с подростками. В третий я просто кинула несколько пучков в разные места. Хрюшки хватали их весьма охотно…

Переполох начался минут через двадцать, когда меня уже потряхивало от нетерпения…

Кто-то из свиней выскочил в калитку и следом ломанулись остальные. Радуясь свободе, они начали визжать и носится по двору. А пяток поросят и одна крупная матка успели выскочить за ворота, снеся по пути одного из солдат. Во дворе начался просто ад! Бегали и кричали свинарки, к ним присоединилась часть солдат и несколько рабов. Я схватила холстину, заткнула за пояс топорик, которым рубили голову курам, и побежала к дверям кузни. Там толпились все, кто только мог, вперемешку повара и рабы. Немой стоял с краю. Я схватила его за руку и потащила за собой. Один край ткани я сунула ему, полотнище развернулось и я, на ходу, громко объясняла: