Никто, кроме вас. Рассказы, которые могут спасти жизнь
Шрифт:
Кардиостимулятор
Единственное лечение – установка кардиостимулятора. Операция занимает три-пять дней, сложности не представляет. По ОМС платить за кардиостимулятор не придется, но, впрочем, он и так стоит недорого. Батарейки хватает на пять лет. Ее нужно регулярно (раз в пять лет) менять.
«Наука
Третья история, в которой Таню учат мыть уши
– Таня, никогда не преумножайте сущности, – сказал доктор. – Ищите простое решение и, если оно не подходит, уже тогда усложняйте.
Этот разговор состоялся в машине после одного вызова из числа тех, что уже начинали злить молодого специалиста Степанову. Саша однажды тоже так сказал – «не преумножай сущности», в смысле не усложняй, если можно решить просто.
А все началось с того, что бригаде дали вызов «Женщина, семьдесят шесть лет. Потеряла слух». Доктор пожал плечами, глядя на экран коммуникатора.
– Ну что ж, бывает. Если внезапно, может быть тромбоз артерии, питающей среднее ухо. Но тогда голова будет кружиться. Там вестибулярный аппарат тоже питается.
– А если на оба уха? – спросила Таня.
– Тогда между ушами уже нет ничего, кроме инсульта. Чтобы произошел такой инсульт, нужно, чтобы тромб сел в очень крупной артерии, например в Виллизиевом кругу, а это приведет к смерти. И еще: как ты думаешь, почему вызов отдали нам, а не «Скорой»?
– Не знаю, – честно сказала Таня.
– А потому, что там, – доктор поднял палец вверх, – сидит умный доктор.
– Вы так о Боге? – улыбнулась фельдшер.
– Нет, я о враче оперативного отдела, который догадался, что если тетушка вызывает сама и с таким поводом, то нет там никакого инсульта. Во всяком случае, ничего острого.
– А что?
– Что угодно, – сказал доктор, – от евстахиита до задержки мочи.
Водитель в разговор не вмешивался, только хмыкал и усмехался. Последняя фраза его заинтересовала.
– Док, а евстахиит – это что? – спросил он.
– Это воспаление в горле, когда оно захватывает пространство между дужками, поднимается по евстахиевой трубе и та отекает. При этом закладывает ухо, будто ватой, – пояснил Нестеров. – Часто сопровождает фарингит и ангину-тонзиллит.
Водитель удовлетворенно кивнул: «Понятно».
– А задержка мочи, – начала Таня, – я так понимаю, к тому, что повод к вызову ничего не означает?
– Именно. Повод – это только повод, – улыбнулся Нестеров.
Но все соответствовало. Тетушка – возрасту, одно ухо было замотано платком и толстым слоем ваты.
– Что это? – спросил доктор в открытое ухо.
– Компресс залила с водкой! – скандируя, ответила больная. – Я регулярно уши чищу! Ватками!
Она говорила, как в лесу. Наверное, все соседи
– Какими ватками? – так же четко и громко вопрошал Нестеров.
Женщина показала наполовину пустую круглую коробку с ватными палочками.
– Танюш, – сказал Нестеров, повернувшись к фельдшеру, та заполняла карту вызова с обнаруженного на столе паспорта и страхового полиса женщины, – у нас в ящике был налобный фонарь. Дай, пожалуйста. – Он снова наклонился к свободному уху больной. – Мария Степановна! У вас пищевая фольга есть?
Женщина на мгновение задумалась.
– Конечно! В ящике на кухне. Прямо в верхнем! Девушка, вы найдете.
Таня положила папку-планшетку с картой на стол и пошла на кухню. Рулон фольги действительно нашелся в столе. С памятью у тетушки было все нормально. Зачем доктору фольга?
Ответ она увидела. Нестеров распустил узел платка и смотал его вместе с ватным компрессом. Негромко сказал, обращаясь к Тане:
– Никогда не делайте такой глупости. Водку в ухо! Ожог наружного слухового хода. Особенно детям не лейте. Вот, смотри, какое багровое ухо.
Из куска фольги с помощью авторучки Нестеров скрутил воронку. Надел фонарь и, оттягивая ушную раковину, осмотрел слуховой проход.
– Понятно. Таня, наберите теплой воды, можно из-под крана, только не горячей, а чтоб рука спокойно терпела – чуть больше температуры тела. Впрочем, не надо, достань мне шприц двадцатку и иголку розовую от капельницы.
Таня выполнила требуемое, с интересом наблюдая за действиями доктора. Тот первым делом достал толстую миллиметровую иглу и сломал ее. Пластиковый колпачок обрезал и оплавил зажигалкой. Канюлю, оставшуюся от иглы, вставил в колпачок и всю конструкцию насадил на шприц. Больной он громко сказал в ухо:
– Пойдемте в ванную! Таня, занеси туда табурет.
Фельдшер побежала на кухню и выполнила приказание. Нестеров под струю в раковине подставил ковшик и, усадив женщину на табурет, наклонил ее оглохшее ухо над ванной. Сначала принялся шприцем набирать теплую воду, а потом, введя пластиковый наконечник, мощной струей теплой воды промывать ухо. Не прошло и пяти минут, как в ванную посыпались кусочки темно-коричневого цвета. Нестеров набирал шприц за шприцем и пускал струю за струей. Кусков становилось все больше. Наконец вывалилась самая главная пробка: она была почти черная и упала на керамическое покрытие почти с металлическим стуком. Доктор набрал воздух в шприц и тихонько продул слуховой проход, выгоняя из него воду.
– Ну, как слышите?! Даю настройку: раз, два, три! – сказал Нестеров обычным голосом. – Другое ухо будем промывать?
– Конечно, доктор! – обрадовалась женщина.
Когда закончили туалет ушей, Нестеров вышел из ванной, а Таня завершила оформление лицевой стороны карты. Счастливая женщина семенила следом за доктором и пыталась всунуть в его карман шоколадку.
– Девушки любят шоколад! – сказал Нестеров. – Танечке отдайте.
– Диспетчер звонил с подстанции. Спрашивает, мы долго еще, – встретила в комнате врача и больную Таня.