Никто не спасется
Шрифт:
«Да, подают. Но если ты не перевариваешь горчицу или мед, тебе могут подать любой другой гребаный соус».
Немногословный до недавнего времени Второй пускает в дело всю глубину своего лексического запаса:
«Ни один нормальный человек не станет жрать стейк с соусом. Так поступают только кулинарные извращенцы.
Каким образом ты собираешься прочувствовать вкус мяса, великолепной говядины, если всю её вымажешь в своей долбаной горчице?!» – негодование усиливается, Второй словно поворачивает тумблер, увеличивая пламя в горелке своего высокомерия.
Тогда
«Пошел к черту!
Я плачу за кусок мяса круглую сумму, я выкладываю такую же круглую сумму за несколько порций виски, а еще за этот гребаный гарнир, хлебную тарелку и прочее дерьмо…
Я раскошеливаюсь сполна, и буду есть мое мясо так, как захочу! Хоть с медово-горчичным соусом, хоть со слезами вавилонской блудницы!»
Первый замолкает и резко дергает руль влево, собираясь обогнать еле ползущую впереди развалюху. Его собеседник, ставший на некоторое время главным врагом всей жизни, упрямо гнет свою линию:
«Единственные специи, которыми должен пользоваться повар – это соль и перец. Только долбаная соль и долбаный перец!
Вот тогда это будет стейк. Настоящий стейк со вкусом настоящего мяса».
На пару секунд наступает тишина. Она, словно рефери этого поединка. И она назначает дополнительное время.
Второй продолжает свою речь, инициатива в его руках, сейчас он в ранге фаворита:
«Самое главное происходит не на кухне. Самое главное в процессе приготовления стейка – выбор мяса».
Он погружается в свои мысли. Речь его становится спокойнее. Он полностью умиротворен. Он растворяется в своих наисладчайших кулинарных фантазиях.
«Выбор идеального мяса и есть искусство настоящего шеф-повара.
Красивый, сочный, свежий кусок говядины…» – еще недавно грозный телохранитель, развлекавшийся с Глоком-17, как с детской погремушкой, отходит на задний план. Его место занимает тихая утонченная натура, для которой процесс приготовления и приема пищи сродни поэзии или классической музыке. Он может говорить об этом часами, упиваясь образами, всплывающими в голове и подчиняясь одержимости, обуздавшей тело и разум.
Такие чувства в сердце мужчины способна пробудить лишь женщина. Любимая и желанная. Но данный индивид мужского пола слишком глуп, чтобы осознать величие пола противоположного и поддаться его безграничной власти.
«Для приготовления сочного рибай-стейка понадобится «мраморное» мясо с тонкими жировыми прослойками. Именно этот мрамор и сделает стейк невероятно сочным.
Мясо вырезают из шейной или подлопаточной части туши, на нем остается небольшая кость, которую мясник аккуратно отделяет от позвоночника мертвого животного».
Второй водит в воздухе руками, словно потрошит тушу блэк ангуса. И делает это с истинным наслаждением.
«Мясо должно быть красным, но не слишком темным. Оно должно быть упругим, не липнущим к рукам. Это мясо взрослого здорового быка, которое было выдержано в течение двух-трех
У Первого нет особого желания слушать эти благоговейные речи, но в данный момент ничего другого не остается. Кроме того, в скором времени они покинут «горячо любимый» ими Старый город. А там и до резиденции босса всего с десяток километров. Тогда-то их спор закончится. Так и не выявив победителя.
Первый знает, что наговорившись сейчас, потом Второй, наконец, замолчит. Надолго. Первый прекрасно знает это. Так давно они знакомы и так давно работают вместе, что натуру и манеры друг друга изучили досконально.
Первый любит острить и без конца молоть языком. Его напарник по большей части молчит, и поддержит разговор, только если тема разговора ему и в самом деле интересна.
Так что Первый всегда знает, как добиться желаемого результата от Второго. Который в это время самозабвенно продолжает свой монолог:
«Для стейка ти-боун потребуется сочный кусок мяса на Т-образной кости. Отсюда и название.
Такой кусок мясник вырезает на самой границе спинной и поясничной частей туши. Здесь сходятся тонкие края длиннейшей мышцы и вырезки».
Теперь ребром ладони, словно мясник топором, он разрубает воздух, высекая из него воображаемый стейк ти-боун.
«Или филе-миньон… Чистейшая и нежнейшая вырезка. Все жилы и прожилки зачищены…
Божественно…
Как можно портить подобное великолепие каким-то там соусом?! Пускай лучше все эти псевдознатоки кухни обольют соусом свои головы, а потом положат на гриль!»
Наконец у Первого заканчивается терпение:
«Завязывай! От твоих вдохновенных речей мне захотелось жрать».
Второй усмехается и расстегивает кобуру у себя подмышкой. Обойма Глока-17 выскакивает ему в руку. Щелк! Он отправляет её обратно. Видимо, это занятие у него на втором месте в списке самых любимых. Как раз после разговоров о кулинарии.
«На выезде из Старого города есть забегаловка. Называется „Райские кущи“. Бургеры там вполне съедобные. Заскочим туда».
Первый меняет изначальный маршрут. Они должны ехать прямо, никуда не сворачивая, до большой развязки в Новом городе. Но Роллс-Ройс съезжает с шоссе и делает небольшой крюк для того, чтобы его пассажиры смогли посетить довольно-таки злачное местечко под названием «Райские кущи».
Там действительно готовят неплохие бургеры.
Второй едва заметно пожимает плечами в ответ на слова Первого. И щелкает обоймой Глока.
Ему все равно.
Спустя двадцать минут Роллс-Ройс плавно останавливается на небольшой парковке. Которая практически пуста. Пара ржавых вёдер, отдаленно напоминающих автомобили, и все.
Над входом в заведение помаргивает неоновая вывеска – «Бар «Райские кущи». Здесь же, возле входа, курит здоровенный мордоворот – охранник бара. В подобных местах без охраны – никуда.