Никто не уполномочивал. (Просто думаю так)
Шрифт:
Вторая (неудобно даже так говорить) структура – Союз Казаков. Эта организация – общественная, объединяет на добровольной основе большую (абсолютно) часть казаков, зажата рамками общественного объединения и не может обойти или перепрыгнуть при решении многих вопросов тот самый госорган, который назван «Совет при Президенте РФ по вопросам казачества». Поэтому, в общем плане, для казачества в целом тоже не может ничего сделать. Многие проблемные вопросы «тонут» или просто пропадают в перепалках между двумя этими структурами – бесправной, но с казаками (общественной) и правовой, но без казаков (государственной).
Они никогда между собой не договорятся в силу многих причин, а страдает и так многострадальное казачество. Здесь должна вмешаться третья сила, чтобы
Давайте оставим все межструктурные нестыковки и определимся, что же делать с нашим казачеством вообще. За основу возьмем главную отправную точку: надо ли казачество государству и его власти в нынешних условиях? И при этом отставим в сторону рассуждения о том, что конница в армии утратила ведущую роль, что нет необходимости заставлять тех же казаков справлять для государства, но за свой счет, коня, сбрую, обмундирование в полном комплекте, что сроки военной службы стали минимальными и т. д.
Определиться надо в принципе. Если казачество, как образ жизни, как истинно прогосударственная, естественно пророссийская (ни в одной другой стране мира ничего подобного нет) сила, нужно России и ее власти – значит, есть смысл говорить об этом дальше, если нет – то все эти разговоры ни к чему.
Рассуждаем дальше. Судя по тому, что Президент России Д.А. Медведев подписал Концепцию государственной политики РФ в отношении российского казачества, власть не против казачества, как такового. Естественно, Президент ожидал и ожидает, что ему кто– то предложит, что же конкретно делать дальше – в нормативном плане, определении места и разумного статуса казачества, чтобы в итоге выстроить работающую систему на пользу государства и в интересах тех самых казаков. Но вряд ли он чего-то дождется от нынешних его советников – помощников по казачеству. В лучшем случае, лет через 5-10 появится еще одна концепция. Если люди не знают и не чувствуют, что надо сделать, они ничего путного не сделают.
Вопрос с казачеством завис. Как говорится, если государство не влияет на ситуацию – ситуация начинает влиять на государство. Казачество уже есть, и надо учитывать это, как факт. И то, что казаков – миллионы, и что они желают служить России, – тоже надо учитывать. Это не простая организация, втиснутая в обручи общественной, в то же время и выпячивать ее в ущерб другим тоже нельзя. Как же быть? Необходимо неординарное, но устраивающее все стороны решение – и власти, и казаков, и остальное население.
На наш взгляд, было бы правильно поступить следующим образом: подготовить и принять Закон о казачестве в Российской Федерации. Но он должен содержать, как обязательное условие, следующие определяющие понятия и направления, без которых будет очередной «концепцией»:
1. Казачество должно быть определено как «военно-патриотическое общественное объединение граждан» или как «общественная организация с военизированным характером деятельности». Это определение должно стать одним из краеугольных камней, основой организации. Тогда ношение, в принципе, военной формы казаками будет раз и навсегда узаконено, и члены других общественных организаций типа «любителей пива или собак– бабочек» потеряют основание показывать на казаков пальцем и возмущаться, почему те носят форму, а они нет.
2. Все казаки России, независимо от места проживания, должны входить в единую организационную структуру, например, «Союз казаков России». Почему «казаков», а не «войск»? Потому что в правовом плане эта общественная организация объединяет всех ее членов, а не структурные звенья. Пример. В Советском Союзе, хотя и состоявшем структурно из союзных республик, каждый его житель был гражданином Союза, а не конкретной республики. Это одновременно объединяло и возвышало. В техническом или организационном плане необходимо сделать так, чтобы небольшие группы казаков, в виде «землячеств» и т. п., входили только в состав тех или иных войск, не выходя напрямую на высшую казачью власть, во-первых, не «засоряя» управленческое пространство, во– вторых, поскольку сами
3. Верховным Атаманом Российского казачества должен быть в идеале глава государства, и не как Президент, а как Верховный главнокомандующий. Тогда и место казачеству найдется, и функции быстрее распределятся. Чтобы при этом казачество не превратилось в опричнину при Президенте, его можно было бы без особых проблем привязать к какому-то не чисто военному, как Минобороны, а к военизированному ведомству, например, министерству по чрезвычайным ситуациям. Там сегодня энергичный и инициативный министр, он быстро бы нашел, чем казакам заниматься в его ведомстве. Через основное министерство, или напрямую, можно бы наладить связи с другими ведомствами – ФСБ, в плане пограничной службы, МВД, МПС. Это уже детали. Главное – указать для казачества военизированный стержень, нормативно и организационно на этот стержень можно будет нанизывать все остальные вопросы. И ни на кого не оглядываться, типа «что скажет Запад» и т. п. Нам, России, так надо, а кому не нравится – это их дело. Как вариант, можно Верховным Атаманом назначать и руководителя того министерства, куда казачество будет приписано, но лучше все же, если бы Верховным был действительно Верховный, т. е. глава государства. Это уже было в нашей истории, а лучшее из прошлого надо использовать и сегодня. Россия, все– таки.
4. Вопросы казачьего землепользования. Это очень важный вопрос, но и его можно решить цивилизованным путем, не в ущерб кому-то из других слоев населения. Отличительной чертой казачьего землепользования должны стать не прежние казачьи довольно солидные наделы. Для казаков сегодня надо вводить общинное земельное пользование, с определением четких условий пользования наделами и установлением единого льготного натурального налога. Прозрачного, постоянного и выполнимого.
С высоты своих лет могу с уверенностью заявить: на нашей земле из всего-всего, что было в ХХ веке, можно выделить два самых значимых действа (по земле). Первое: хорошее через плохое, второе: плохое через хорошее.
Первое: через кровь, пот и слезы, репрессии, ссылки и тюрьмы в период коллективизации мы получили супероснову для развития сельского хозяйства – большие многогектарные поля, на которых можно использовать любую самую современную технику и технологии. Эти поля стали главной основой для будущего нашего АПК, они вызывали понятную зависть у западных аграриев, которые понимали, что таких полей в масштабе целой страны у них не будет никогда, так как, чтобы их иметь, нужны революции, коллективизация, репрессии и все, что с этим связано, а этого у них уже не случится. Поэтому, например, в той же Индии, где хорошая земля, много воды и тепла, где можно получать по 2–3 урожая в год, систематически не хватает продуктов питания. А главная причина в том, что у них не поля, а клочки по 0,5–1,5 га, где, кроме как на волах, не развернешься и технику не применишь.
В советское время мы по разным причинам не воспользовались этим преимуществом в АПК. А в период перестройки у нас выбили и этот козырь. Сложившаяся ситуация продолжается и до сих пор. Наше село получило обратный удар, мы называем его здесь – второе действо, добившее наш АПК окончательно. Это внезапные так называемые «реформы» в агросекторе, грубо навязанные извне различными структурами, фондами и т. п. В контексте с развалом союзного государства шло целенаправленное уничтожение нашего продовольственного комплекса. В цепи этих реформ главным звеном было распаевание земли, в первую очередь, сельхозугодий. Беспрерывно западные эмиссары и наши, явно проплаченные кем-то, пропагандисты пускали крестьянам пыль в глаза – и фермером станешь, и землю продашь, и кредит – на тебе, и т. д. В селе был посеян хаос, уже никто ничем не занимался, поделенные на имущественные паи производственные мощности и техника были растащены или уничтожены, а земля разорвана на клочки, чтобы мы никогда уже не смогли поднять село. Цель – лишить Россию продовольственной безопасности – была достигнута, причем нашими же руками.