Никто не услышит твой зов
Шрифт:
Подростки ничего не ответили. Они переглядывались между собой и пожимали плечами. Наверняка знали ответ, просто никто не хотел высказываться первым.
— Сохранение тайны нашего существования от людей, — отчеканил Марк и обвел всех взглядом. — Акудзины для людей — мифические существа. Существа страшные, непонятные, враждебные. Мы — демоны. Наши глаза светятся потусторонним огнем, стоит потянуться к сущности. Мы можем убить человека. Мы питаемся их эмоциями, их страхами, ненавистью, болью. Не всегда. Бывает и положительные эмоции могут питать сущность, но это происходит реже. Сущность —
— А я думаю, что им надо узнать о нас, — заявил рыжеволосый парень, сидящий за последней партой. — Мы в пищевой цепочке стоим выше, пусть знают, на что мы способны.
— А ты будущий клиент Седьмого отдела, — усмехнулся Марк, и другие ученики поддержали его дружным смехом. — Ты не прав. Мир уже переживал охоту на ведьм и ничем хорошим она не закончилась.
— Ага, всех красивых баб сожгли, и теперь европейки такие стремные, что без слез не взглянешь, — выразил кто-то довольно популярное мнение.
— И это тоже, — легко согласился Марк. — Люди боятся того, чего не понимают. Страх — страшная разрушающая сила. Кроме того, не стоит думать, что они глупы. На каждое существо, будь то акудзин, вампир или чупакабра найдется свой осиновый кол. Люди — большинство. Мы под них подстроились, мимикрировали и нам это выгодно.
— Почему?
— Управлять хитростью, а не страхом гораздо проще и менее проблемно.
— А мы разве ими управляем?
— Мы выстроили Корпорацию, на которую работают сотни тысяч людей. Акудзины занимают видные посты в правительстве, влияют на политические и экономические решения. Да, можно сказать, что мы управляем какой-то частью людей. И пока они о нас не знают, нам проще жить. Не думайте, что люди дураки, или что мы дураки. Ведь нас отличает друг от друга только сущность. Это немало, но в основном мы одинаковы.
— Но зачем же мы отправляем акудзин в тюрьму, если они оступились? Людям ведь на это плевать, они не знают о нас.
— Кто оступился, а кто целенаправленно пошел против правил, — резонно заметил Марк. — Маньяки среди нас встречаются чаще, чем среди людей. Акудзины думают, что могут решать кому жить, а кому нет, ставят себя выше других на правах сильного, забывая, что подставляют прочих. Поэтому Седьмой отдел наказывает их, чтобы другие думали, прежде чем открывать смертельную охоту на людей. А потом нам приходится исправлять память свидетелям, которых иногда бывает слишком много. Пока мы справлялись, и уверен, будем справляться и впредь, но чем больше акудзин будут нам в этом способствовать, тем лучше. И вопреки расхожему мнению мы не только выезжаем на поиск домашних питомцев, но и занимаемся кое-чем поинтереснее.
— Переводите бабушек через дорогу? — усмехнулся все тот же рыжий парень, который напомнил Марку лучшего друга — такой же циничный засранец.
— У тебя как с математикой? — спросил Марк, усмехнувшись.
— Нормально, — подозрительно сощурился парень.
— Недавно пришлось решать одну задачу. Сколько мертвых
— Интересная у вас работа, — протянул парень и сел за партой ровно.
— Вот и я о том, — прошептал Марк с ноткой горечи в голосе.
К счастью, его никто не услышал.
***
Марк потянулся к сущности. Мир стал серым, монохромным, лица школьников превратились в светлые светящиеся пятна. Помещение исказилось, уменьшилось в размерах, исчезли дети, парты, цветы и школьная доска. Марк оказался у себя в кабинете в Седьмом отделе.
Он устало рухнул в кресло и лениво включил питание компьютера. Сдвинул к краю стола папки с документами и откинулся на спинку, прикрыв глаза. Все прошло лучше, чем он думал. Старшеклассники оказались смышлеными и открытыми детьми, а некоторые и с большим потенциалом. Из этих молодых акудзин выйдет толк, если сосредоточатся на учебе в ближайшие годы.
— Как прошло?
Марк открыл глаза. Перед столом возвышался начальник. Высокий, плотный с ежиком седых волос и щеткой усов над тонкой верхней губой. Олег Дмитриевич Константинов сейчас выглядел веселым, что с ним бывало крайне редко, читай почти никогда. Марк нахмурился, ожидая подвоха, но Константинов ждал ответа с приветливой улыбкой.
— Нормально, — наконец выдавил из себя Марк. — Не знаю, насколько я их заинтересовал, но все прошло нормально.
— Ну и прекрасно! С этого дня все сотрудники Седьмого отдела должны пройти курс контроля над сущностью. Но ты от этого освобожден.
— Э-э-э… Почему? — удивился Марк, хотя в душе был рад.
Последние полгода он с коллегами чем только не занимался в целях «повышения квалификации» — экстремальным вождением, единоборствами, стрельбой и прочими полезными для человека навыками. Вот только в Седьмом отделе люди не работали.
— Потому что ты и так прекрасно ей управляешь. А остальным надо поучиться тянуться к ней, использовать ее так, чтобы не пугать людей красными глазами. А то будут орать: «А-а-а, демоны, спасите-помогите!»
Марк еле сдержался, чтобы не улыбнуться. Уж больно комично выглядело начальство, пародируя страх и ужас людей.
— А кто будет их обучать? — с опаской спросил Марк. — Я только двоих таких особенных знаю.
— Вот второй и будет! — бросил Константинов и растворился в воздухе.
Марк тут же вскочил и направился в соседний кабинет, где обитал его друг и коллега Кирилл Калинин по прозвищу Ищейка.
Едва открыл дверь, как увидел улыбающегося Воронова, вальяжно устроившегося на диване.
— Здорово, Демон! Как детишки? — спросил Иван.
— Живы, — бросил Марк и повернулся к Кириллу, который сидел за столом, уткнувшись лбом в столешницу. — Что это с ним?
— Зубы, — хохотнул Ворон.
— Болят?
— Режутся, — простонал Кирилл и поднял голову.
Марк улыбнулся. Видок у друга был тот еще: покрасневшие от недосыпа глаза, трехдневная щетина, растрёпанные волосы и бледное лицо, словно он не спал неделю к ряду.
— Сочувствую, — сказал Марк и сел в кресло напротив Ивана.