Никто не уйдет
Шрифт:
Надев бронекостюм, Снайпер опустил забрало шлема и нажал едва заметную кнопку на воротнике. Немедленно на внутренней стороне прозрачного бронестекла появились надписи: «Состояние брони – 93 % эффективности. Заряд аккумуляторов – 100 %. Фильтрация воздуха: отключено. Первая помощь при ранениях: 3 картриджа, код 1. Первая помощь при ожогах: 0 картриджей, код 2. Первая помощь при радиационном облучении: 2 картриджа, код 3. Стимуляторы: 3 картриджа, код 4».
Несмотря на явно все еще продолжающееся действие «синей панацеи», Снайпера все-таки еще немного вело, словно после хорошего удара в челюсть. Поэтому он произнес
– Код четыре, – и немедленно почувствовал слабый укол в районе плеча. Так-то лучше. Потому что Шухарт уже заметно клюет носом, а отдыхать в любой Зоне – что в украинской, что в американской – лучше правильно. Если, конечно, не планируешь заснуть возле уютного костра вечным сном.
– Короче, давай так, – сказал Снайпер. – Полночи я сторожу, потом твоя очередь.
– Не пойдет, – покачал головой Рэдрик, заодно стряхивая с себя коварную дремоту. – Ты после ранения, тебе и на боковую.
– Я только что себе «коктейль счастья» вколол, – хмыкнул Снайпер. – Так что часа четыре по-любому не усну. Поэтому давай не будем спорить, потому что утром нам обоим наши головы свежими понадобятся.
– Это уж точно, – отозвался Шухарт. – Ну, раз так, спокойной ночи нам обоим.
Глава 3
Зона Хармонта
Все люди, которые достаточно долго общаются с Зоной, подвергаются изменениям – как фенотипическим, так и генотипическим. Вы знаете, какие дети бывают у сталкеров, вы знаете, что бывает с самими сталкерами.
Утро – оно в любой из Зон поганое. Потому что лучше всего просыпаться в теплой кровати, рядом с любимой женщиной – у кого она есть, конечно, – а не в обнимку с автоматом на холодной земле. Разумеется, то, что она ледяная, в чудо-костюме не чувствуется, но все равно дрожь пробирает, когда открываешь глаза – а прямо перед твоим носом колышутся рваные клочья утреннего тумана, похожие на грязно-белесые, сырые, старые тряпки. Унылое серое небо, серая трава со слабой, болезненной прозеленью, серый туман. Поневоле ёжиться начнешь. Тело даже через костюм чувствует, куда попало, и эдак прозрачно намекает хозяину, что неплохо было бы поскорее убраться отсюда подальше.
Шухарт сидел возле костра неподвижный, словно изваяние. На поясе – расстегнутая кобура с АПБ, который Снайпер одолжил товарищу. На лице – полное отсутствие эмоций и мимики, только глаза не мигая смотрят вдаль, будто глядя сквозь завесу тумана и видя там, за ней, нечто, достойное самого пристального внимания.
Снайпер не стал окликать Рэдрика. Не нужно этого делать, когда сталкер слушает Зону. В какой-то мере любой сталкер рано или поздно становится частью ее, и многим уже не надо шататься туда-сюда, охраняя стоянку. Вполне достаточно сесть вот так, и стать частью пространства, ограниченного заграждениями кордона. Большинство «видят» недалеко, в радиусе десяти-двадцати метров. Но говорят, есть уникумы, которые в таком состоянии ощущают Зону как собственное тело, видя все, что происходит в ней от края до края. Наверно это все-таки легенды, хотя кто его знает. В этих местах с человеком все что угодно может случиться, и измениться он может как угодно. Кстати, скоротечные мутации тому подтверждение…
– Проснулся, –
– Ну да, – осторожно согласился Снайпер. Из состояния «видения» человек обычно выходит постепенно, и не надо его торопить. – Если в этих местах уснул и потом проснулся, это всегда замечательно.
– Все шутишь…
Ледяные глаза сталкера понемногу оттаивали. Дрогнули ресницы, едва заметно шевельнулись пальцы рук, до этого неподвижно лежащие на коленях…
Это начинается постепенно. Сначала – предчувствие. Неясное, тревожное. В темноте, в тумане, когда не видно ничего дальше собственной руки. Идешь и знаешь – впереди что-то есть. Потом – если выживешь, конечно, – начинаешь понимать, опасно оно для тебя или нет. Само собой приходит чутье это необъяснимое. Постоишь, подумаешь, и идешь дальше. Или пятишься, словно рак, а потом по большой дуге обходишь неприятность, в которую непременно бы влез, если б не сталкерская «чуйка». Еще позже приходит понимание размера и сути: большое то, что впереди, или нет, из чего делаешь вывод – впереди вагонетка покосившаяся, дом полуразрушенный, аномалия, или овраг с крутым спуском. А потом как-то сразу и вдруг появляется видение. Нужно лишь сесть, настроить себя – и все приходит само собою, словно Зона, как хорошая любовница, сбрасывает с себя все покровы, открывая тебе самое сокровенное…
– Далеко ходил? – осведомился Снайпер, поднимаясь со своего места. Несмотря на экстремальные условия отдыха, тело восстановилось полностью. Хорошая еда и нормальный сон есть лучшая поддерживающая терапия для организма после лечения артефактом и хорошего пинка инъекционными стимуляторами широкого спектра действия, разработанными для военных нужд. Некоторые после них сутки заснуть не могут, но это уже дело привычки и тренировки. Многие не знают, что тренированному организму нужно просто дать команду заснуть – и он выполнит ее, словно хороший солдат.
– Не особо, – отозвался Шухарт. – Далеко Зона не пускает. Чувствую, что-то изменилось в ней, и продолжает меняться. А что именно – не пойму. Туман вокруг. И в реальности, и за ее порогом.
– Не пускает – и не надо, – сказал Снайпер, открывая сумку. – Давай перекусим и пойдем мой нож искать. Через полчаса уже совсем светло будет, глядишь, и туман рассеется.
– Может быть, – сказал Рэдрик, с трудом поднимаясь со своего места. – Может быть, все и не так плохо, как кажется.
– Не нагнетай, – поморщился Снайпер, протягивая товарищу кусок ветчины и флягу с водой. – С проблемами будем разбираться по мере их возникновения.
– Или они с нами разберутся, – дернул уголком рта сталкер. – Ведь мы для них тоже проблема.
– Еще какая, – согласился Снайпер…
Солнце – звезда упрямая. Как бы не пытались порождения ночи закрепиться на занятых позициях, все равно поутру этот «желтый карлик» разгонит их своими лучами, пробивающимися даже сквозь плотное, серое одеяло неба. Пронзенный огненными мечами солнца, туман истек прозрачной кровью, покрыв траву крупными каплями росы. К тому времени, как сталкеры окончили завтракать, от него остались лишь редкие мутные клочья, зацепившиеся за густой кустарник.