Никто не живет вечно
Шрифт:
Бонд уже давно не видел столь жуткой сцены. Руки и ноги полицейского были связаны, а острие крюка вошло ему прямо в горло, успев за это время выйти наружу через левый глаз. Кто-то постарался, чтобы смерть инспектора была мучительной и долгой. Если рассказы о его нацистском прошлом были правдой, то Генрих Остен получил сполна.
Тело, из которого продолжала сочиться кровь, слегка покачивалось на ветру, а то, что осталось от лица, было искажено гримасой агонии. Бонд перевел дыхание и шагнул вперед. В это время с улицы донеслась музыка, которая зловещим образом слилась со скрипом покачивающегося
8. Соблюдая дисциплину
Ситуация требовала осмысления, но вид кровавой бойни мешал сосредоточиться. Часы показывали три ночи, и тишину нарушала только долетавшая снизу музыка. Зальцбург спал, поблескивая огнями на фоне угольно-черных гор и темно-синего неба.
В гостиной по-прежнему горел свет, но, к удивлению Бонда, никаких признаков борьбы не было. Люди, устранившие Крюка и его команду, действовали быстро. По всей видимости, их было несколько, и Остен им явно доверял. На стене между дверьми виднелись пятна крови. Еще больше крови было на мягком ковре. На столе Бонд нашел свой пистолет и телескопическую дубинку. Убедившись, что все патроны на месте, он вложил пистолет в кобуру, взвесил в руке дубинку и поместил ее в чехол на поясе.
Бонд закрыл окно, и тело Крюка, покачиваясь на ветру, начало монотонно биться о стекло. Тогда он поспешил найти кнопку управления шторами, чтобы скрыть эту жуткую сцену.
Убийцы могли по-прежнему находиться в квартире. Бонд достал пистолет и приступил к тщательному осмотру. Входная дверь оказалась заблокированной снаружи, остальные три комнаты были тоже заперты. В одной из них до недавнего времени находился он сам, в двух других, предположительно, были Сьюки и Нанни. Бонд поочередно постучал в каждую, но никто не отозвался. Ключей тоже не наблюдалось.
Бонд не переставал задавать себе один вопрос: почему противник не воспользовался возможностью и не разделался с ним? Кто-то из участников Охоты вел дьявольски хитрую игру, устраняя конкурентов, когда те подбирались к жертве слишком близко. Но кто был способен на такое? Скорее всего — сам СПЕКТР. Это было так похоже на них: организовать гонку с фантастическим призом, а в последний момент самим сорвать куш. Самый экономичный способ достичь цели.
Но если это был СПЕКТР, то почему он, Бонд, остался в живых? Значит, кто-то остался в игре? Быть может, чья-то разведывательная служба? Первое, что приходило в голову, — это бывший СМЕРШ. С момента своего основания СМЕРШ подвергся целому ряду реформ. Изначально это был тринадцатый отдел НКВД, который позже стал независимой организацией, хотя формально и числился отделом «В» Первого главного управления КГБ. Именно это название долгое время фигурировало в официальных картотеках Британской секретной службы, даже после расформирования отдела.
Это случилось в начале семидесятых, когда выяснилось, что сотрудник отдела «В» Олег Лялин работал на Сикрет Сервис. В результате была проведена основательная чистка, и на некоторое время отдел почти
Но ответ на этот вопрос мог подождать. Первым делом нужно было отыскать девушек и выбраться из квартиры. Обыскивать покачивающееся на крюке тело инспектора было не очень приятным занятием, к тому же в его карманах оказались только ключи от «Бентли».
Телефон в квартире, слава богу, работал, но у Бонда не было под рукой скремблера. Оставалось звонить по открытой линии. Бонд набрал номер венского резидента.
— Алло? — ответил сонный голос после девятого гудка.
— Говорит Хищник, — быстро произнес Бонд. — Говорить буду четко, даже если нас прослушивает папа Римский.
— Ты в курсе, что сейчас три утра? И где тебя черти носят? Мы все как на иголках. Один офицер полиции…
— И четверо его коллег убиты, — оборвал Бонд.
— Тебя ищут… Постой, откуда ты знаешь о полицейском?
— Потому что он вовсе не был убит…
— Что?
— Эта сволочь играла на две стороны. Он сам инсценировал свою смерть.
— Ясно. Где ты находишься? — встревожено спросил резидент.
— Где-то в новой части города. В современной многоэтажке, вместе с пятью трупами и, как я надеюсь, двумя живыми девушками, с которыми я ехал. Адреса не знаю, а номер телефона следующий…
Бонд продиктовал номер, написанный на трубке.
— Этого достаточно, — заверил его резидент. — Я перезвоню, когда все улажу, но все равно подозреваю, что тебя закидают вопросами.
— К черту вопросы! Мне нужно как можно скорее попасть в клинику Моцарта и выйти на след похитителей!
Повесив трубку, Бонд подошел к ближайшей двери и громко постучал. В этот раз ему показалось, что из комнаты донеслись приглушенные женские стоны. Замок был настолько крепким, что оставалось одно — применить грубую физическую силу, невзирая на шум.
Взяв на кухне топор мясника, Бонд вернулся в гостиную и несколькими ударами вырубил им секцию двери вокруг замка. Связанная Сьюки Темпеста лежала на кровати с кляпом во рту, в простом нижнем белье.
— Они отобрали мою одежду! — с негодованием закричала девушка, когда он вынул из ее рта кляп.
— Да, вижу… — улыбнулся Бонд, глядя, как Сьюки потянулась за покрывалом.
Дверь другой комнаты удалось открыть быстрее. Нанни была примерно в таком же виде, только свое белье она покупала явно в магазине «Фредерикс», подтвердив старую истину: чем девушка невзрачнее — тем откровеннее белье.
— Они забрали мой пояс с кобурой! — пожаловалась она ему.
В этот момент зазвонил телефон. Бонд схватил трубку.
— Хищник слушает.
— К тебе едет офицер полиции, вместе с опергруппой. Будь осторожен — не болтай лишнего. Затем сразу же гони в Вену. Приказ шефа. Всё.
— Пусть захватят женскую одежду, — попросил Бонд и продиктовал приблизительные размеры.
Едва он повестил трубку, как из ванной донеслись радостные возгласы девушек, которые обнаружили свои вещи в одном из шкафчиков. Вскоре они зашли в гостиную: Сьюки — полностью одетая, а Нанни — на ходу поправляя чулки с кобурой.