Никто не живет вечно
Шрифт:
— Ты упомянул преступный мир…
— Конечно. Британцы, французы, немцы. Как минимум три мафиозные семьи и, как это ни печально, Корсиканский союз. После смерти твоего друга Марка-Анжа Драко от них никакой пользы…
— Ясно, — отрезал Бонд.
Стив Куинн без усилия поднялся на ноги, что казалось невозможным для человека его комплекции.
— Я понимаю, хреновая ситуация, — он положил свою большую ладонь Бонду на плечо. — Но есть еще кое-что.
Бонд отмахнулся. Со стороны Куинна было бестактным напоминать ему об особых отношениях, которые он наладил между Секретной
— Что еще? — резко спросил Бонд. — Насколько я понял, мне никому нельзя доверять. Получается, даже тебе? — Произнеся последние слова, он с отвращением осознал правду, скрывавшуюся за ними. Истина заключалась в том, что он не мог доверять даже Стиву Куинну, резиденту Секретной службы в Риме.
— Это касается условий Охоты, — сказал Куинн с бесстрастным лицом. — На претендентов наложено ограничение по количеству участников. Любая организация может выставить только одного человека. По последним данным, за последние сутки погибло уже четверо. Один из них, кстати, в нескольких сотнях метров от места, где мы сидим.
— Темпель, Кордова и два головореза на пароме…
— Верно. Те двое на пароме представляли банды Южного Лондона и Вест-Энда. Темпель был связан с Фракцией Красной армии. Отъявленный головорез и завсегдатай радикальных забегаловок, снимавший хорошую жатву на ниве терроризма. Пол Кордова тебе знаком.
«Все четверо, — подумал Бонд, — сыграли в ящик в непосредственной близости от меня. Вряд ли это совпадение».
— А какие распоряжения дал М? — спросил он.
— Ты должен немедленно вернуться в Лондон. У нас недостаточно людей, чтобы обеспечить тебе прикрытие на Континенте. Мои люди сопроводят тебя до ближайшего аэропорта и позаботятся о твоей машине.
— Нет, — отрезал Бонд. — Я сам разберусь со своей машиной. И не нужно заботиться обо мне. Ясно?
Куинн пожал плечами:
— Тогда нам придется заботиться о твоих похоронах. В машине ты уязвим.
Бонд ходил по комнате, собирая вещи, но постоянно держа в поле зрения Куинна. Нет, если уж не доверять — то не доверять никому, даже этому человеку.
— Расскажи-ка о своих людях, — попросил он.
— Проще их показать. — Куинн кивнул в сторону окна и, подойдя к нему, слегка развел рейки жалюзи.
Бонд встал позади, прикрывшись его широкой спиной.
— Вот они, — сказал Куинн. — Один возле скал, в голубой рубашке. Второй — в серебристом «Рено», самая дальняя машина.
Это был «Рено 25 V6i». «Не лучший выбор, — подумал Бонд. — При удачном раскладе, я с легкостью оторвусь от них».
— Я запрашивал информацию еще на одного человека, — сказал он, отступив в глубь комнаты. — Англичанка с итальянской фамилией…
— Темпеста? — усмехнулся Куинн.
Бонд кивнул.
— М сомневается, что она в игре. Хотя не исключено, что она приманка. А тебе он просил передать, чтобы ты проявлял предельную осторожность. Предельную. Береги себя. Надо полагать, она где-то рядом?
— Да. Я обещал подбросить ее до
— Брось ее.
— Посмотрим. Ладно, Куинн, если у тебя все, то у меня дела. Надо прикинуть маршрут домой. Хочу, чтобы он был живописным.
Куинн кивнул и протянул Бонду руку, но тот ее не пожал.
— Удачи, — сказал Куинн. — Она тебе понадобится.
— Я не верю в удачу. В конечном итоге рассчитывать приходится лишь на себя.
Нахмурившись, Куинн кивнул и вышел из номера, а Бонд продолжил готовиться к отъезду. Время поджимало, но сейчас его больше волновал вопрос, как быть с Темпестой.
В этом уравнении она была неизвестным, но интуиция подсказывала ему, что девушку можно использовать. Быть может, в качестве заложницы? Принцесса Темпеста могла бы стать идеальной заложницей, щитом, если отбросить жалость. Словно получив телепатический приказ, зазвонил телефон, и Бонд услышал в трубке мягкий голос Сьюки:
— Хочу узнать, что ты решил с отъездом, Джеймс?
— В любое время. Я почти готов.
Девушка рассмеялась. Резкость в ее смехе куда-то улетучилась.
— Мне потребуется еще минут пятнадцать. Не желаешь перекусить на дорогу?
— Я бы предпочел где-нибудь в пути, если не возражаешь. Сьюки, у меня возникла небольшая проблема. Возможно, придется сделать небольшой крюк. Могу я зайти к тебе и обсудить это перед отъездом?
— Ко мне в номер?
— Да, так будет лучше.
— Но это может скомпрометировать такую скромную, воспитанную в монастыре девушку, как я.
— Обещаю, что я тебя не скомпрометирую. Минут через десять, хорошо?
— Если вы так настаиваете, сэр… — сказала она мягким голосом, но с ноткой официоза.
— Это действительно важно. Я буду через десять минут.
Едва Бонд повесил трубку, как телефон зазвонил вновь.
— Мистер Бонд? — Это был доктор Кирхтум, директор клиники Моцарта. Казалось, что его голос растерял часть присущего ему напора.
— Господин директор? — Спросил Бонд с долей тревоги.
— Мне очень жаль, мистер Бонд, но у меня для вас плохая новость…
— Мэй!?
— Ваша пациентка, мистер Бонд. Она исчезла. Полиция уже здесь. Простите, что не позвонил раньше. Она исчезла вместе с подругой, которая приходила вчера — с мисс Манипенни. Нам кто-то звонил, и с вами хочет поговорить детектив. Ваших знакомых, как это по-английски… умыкнули…
— Похитили. Мэй и Манипенни похищены?
Тысячи мыслей роились в голове Бонда, но одна была четкой: кто-то очень хорошо подготовился. Возможно, Мэй похитили из-за Манипенни, которая и являлась основной целью. Однако более вероятным представлялось то, что один из участников Охоты решил взять Бонда на прицел, а лучший способ это сделать — заставить его броситься на поиски Мэй и Манипенни.
5. Нанни
Кем бы ни была Сьюки Темпеста, но держалась она необычайно спокойно. Размышляя о девушке, Бонд снял с себя кимоно, чтобы упаковать его в чемодан, и краем глаза поймал в зеркале отражение своего обнаженного тела. Как профессионал он остался доволен увиденным: мышцы были по-прежнему тверды как сталь.