"Никто" так не смотрит
Шрифт:
Увидев ее такой, Потап точно удар в грудь пропустил. А потом еще один.
Мужчина не успел опуститься полностью, уперся рукой в половик. Вдох. Выдох.
Музыка сменила ритм. Стала громче. Чарующая, бьющая точно по рецепторам. Что-то из далекого дикого прошлого, наполненного шаманизмом, древними тайнами и кровавыми ритуалами. Тени, что таились в наступающей ночи, ожили. Придвинулись к костру, закружили, подобрались. Они боялись костра, боялись света...
У Потапа огонь хлынул по крови, наполнил его всего.
Сука-а-а...
Ебать...
Эмоции
Все они сводились к двум определениям, что взрывали грудь, разнося ее в лохмотья. Такого он еще ни разу не испытывал.
Была в его биографии одна вылазка, когда они с Гором забрели в закрытый секс-клуб. Чего только там не насмотрелись, каких извращений и откровений. Оттуда и пошла его выборочность в секс-партнершах. Грязи везде и всегда хватало. Чистота все чаще становилась редкостью. Он знал, что его запросы непросты, для многих являются пережитком прошлого. Ему было плевать. Он такой, какой он есть. И готов сполна платить за свои прихоти.
Есения... Она уложила его на лопатки. Диким танцем, в котором закружилась. Волосы-змеи взметнулись, растрепались по воздуху, следуя за ней. Она танцевала... Эта загадочная девочка-Цветок. Выбрасывала плечи вперед, поднимала руки... И ее платье-веер следовало за ней, перекрывая тени.
Потап следил, не выпускал из поля зрения ни одно движение Есении. Каменный стояк в штанах его не смущал. Давил, отвлекал. Есть такое. И одновременно подкидывал поленьев в собственный костер.
Есения умела танцевать. Она точно знала, что делала. И, между тем, она была дитем дикой природы. Ее точно выдернули из времен и просторов, где не слышали о цивилизации. Где девы были наги и прекрасны, а мужчины брали их по праву сильнейшего.
Цветастая юбка взметнулась кверху, на доли секунд обнажив ноги Есении... Она что, босая?! Она с ума сошла? На дворе весна!.. Она что творит, полоумная...
И, между тем, он не сказал ни слова. Не прервал этот танец огня и костра.
В тусклом свете пылающего костра Есения воспринималась нереальной. Не из нашего долбаного мира. Цветок... дикий... Первобытный.
Охрененно сексуальный.
И тронуть ее - нельзя. Табу.
Ее платье играло с каждым движением, отзываясь на ритм пламени. Она делала шаг вперед, и свет костра обрисовывал силуэт ее фигуры. Высокую грудь... охуенно тонкую талию и шикарные бедра.
Внезапно музыка сорвалась на более высокие ноты. Движения Есении стали более резкими и энергичными. Она кружилась. Кружилась. И снова кружилась, вскидывая руки к небу.
А потом упала на землю.
Как Потап не кончил - вопрос.
Он реально не дышал, пока она танцевала?
Больше не было ни музыки. Ничего.
Только он и она.
Мазуров продолжал сидеть на месте, потом поднял руки и медленно зааплодировал.
Есения так же медленно, точно выходя из транса, подняла корпус с земли и посмотрела на него.
– Теперь мы с тобой квиты, Потап, - сказала она, пытаясь восстановить дыханием. Пока же ее грудь призывно поднималась и опускалась.
–
Он ответил не сразу. Его тело продолжало гореть. Как и костер за ее спиной.
Она сделала его по всем фронтам. Уложила на лопатки.
И ему, блядь, это нравилось.
– Да, в расчете.
ГЛАВА 7
– Признавайся, у тебя с Потапом намечается роман?
Алена села на диванчик рядом и подперла подбородок руками, делая вид, что она вся во внимании. При этом глаза девушки шаловливо блестели, а губы готовы были в любую секунду растянуться в улыбку.
– Я не знаю, - пожала плечами Яся и тотчас смутилась.
Алена выразительнее на нее посмотрела.
– Я не знаю, честно!
– повторила Яся.
Краснеть Яся не планировала, так получилось.
– А я думаю, намечается, - с довольной моськой проговорила Алена.
– Хочешь скажу почему?
– Давай.
Ей самой было чертовски интересно, что происходит.
Она запуталась.
Прошла неделя после «расчета». Карта Потапа лежала у нее в кошельке, Есении не удалось ее вернуть - Мазуров улетел в Африку. Причем о поездке она узнала именно от него! Он позвонил и сообщил.
Сказать, что Яся была шокирована - значит ничего не сказать.
– Я буду на связи. Возникнут вопросы - звони.
На этой ноте он завершил разговор. Какие вопросы?.. Что он имел в виду? Что если ее будут доставать, сообщить ему?
Ее никто не доставал. Она продолжила учиться.
Теперь из девочки-бохо она превратилась в протеже Табасовых и Мазурова. Аленка поспособствовала. Да и как иначе будут думать люди, видя их вместе?
У Есении голова шла кругом.
Дни проходили за учебой. Она отчаянно пыталась наверстать программу. Не получалось. Ни один универ не сравнится с Каянском. А у нее, считай, пропущено полтора курса. Она штудировала инет, брала дополнительные занятия. Она справится! Обязательно!
Спала она по четыре часа. Ставила будильник. Иначе никак. Надо, надо учиться.
И ко всему этому прибавлялось внимание Потапа. Каждый день ей в комнату доставляли продукты из ресторана. Свежие ягоды, морепродукты. Увидев в первый раз это богатство, Вера присвистнула.
– Ну нихера себе.
– Не свисти, денег не будет.
– Иди в жопу, Есения. И помни: соседка по комнате в общаге всегда в доле.
Яся негромко засмеялась.
– Кто бы сомневалась. Да мне это одной не съесть за месяц.
– Это тебе так кажется. У меня есть молоко. Давай молоко с клубникой замутим?
– И еще нужен батон.
– Какой батон?
– Обычный. Нарезной. С батоном вкуснее и сытнее.
Вера посмотрела на нее, как на дурочку, а потом в голос засмеялась.
– Ей парень деликатесов на полсотни заказал, а она, дурында, о сытости думает.
– Полсотни?
– выдохнула Яся, быстро прикидывая, как будет с ним рассчитываться. Ничего себе презенты у некоторых! Она на такое не подписывалась.