Нимб для президента
Шрифт:
Директор ещё долго дулся, но потом вызвал водителя, который ездил в Томилино, сказал, что завтра тот ему будет нужен в другом месте, представил нового водителя – Джона – и попросил объяснить ему, что там к чему, чтобы не опозорить родную фирму. Водитель рассказал, что машину пускают по пропуску, но, в общем, проверяют вяло – все её знают, почти два года ездим уже. Сопровождающий по территории есть, но он обычно не смотрит бдительно за выгрузкой, а отправляется на кухню, чтобы выпросить у поваров чего-нибудь вкусненького для смены на КП. Нет, конечно, посматривает, но без излишнего усердия – всё равно вся территория в камерах. Да, раньше было жёстче, а сейчас что, привыкли, объект-то так себе, малоиспользуемый был. Да, рядом склад и, кажется, ещё какие-то хозблоки.
Операцию решили проводить
Утром, невыспавшиеся и потому злые, бойцы отряда имени Веселого Роджера приехали в Люблино, переоделись, положили в отдельную коробку всяческие прибамбасы для борьбы с наблюдательной техникой и живой силой предполагаемого противника и отправились, как выразился Шайба, вспомнив слова Горбатого, «на благое дело, товарища из беды выручать».
Всё прошло, на удивление, как по маслу, братьям-разбойникам даже скучно стало. Охранники, предупрежденные, что будет другой водитель, машину особо досматривать не стали, так, скользнули для порядка взглядом по ящикам и коробкам, в кабину сел сопровождающий – и поехали себе к кухонному складу. Поскольку выгрузка товара была обязанностью водителя (фирма «Фуд Сервис Инк» экономила и грузчиков лишних не брала, а на территории лишних рабочих тоже не было), то процесс разгрузки затянулся. Сопровождающий сначала немного постоял рядом, а потом, видя, что ничего интересного здесь нет, отправился на кухню, за дополнительной пайкой. Джон, усердно исполнявший роль водителя и грузчика, уже успел срисовать ближайшие камеры. Делая вид, что решил отдохнуть и перекурить, он достал незаметно из кабины агрегат, напоминающий фонарь, который создавал жёсткое излучение, и, постучав условным стуком по кузову, направил этот фонарь на ближайшую камеру наблюдения. Фонарь этот буквально ослепил камеру, и у ребят появилась пара минут, чтобы выскочить из кузова и спрятаться на складе. Это получилось легко, благо склад оказался двухэтажным и был заставлен множеством всяческих коробок и большим количеством какой-то старой мебели. Буквально через минуту подскочил охранник и шеф-повар. Охранник тщательно осмотрел территорию вокруг, машину, а потом сообщил по рации, что «всё нормально, а камеры эти давно надо поменять, сколько уже лет висят».
Шеф-повар начал принимать привезённые продукты, заглядывая в каждый пакет и коробку, после чего вернул один пакет с рыбой, заявив, что если ещё раз ему пришлют этих «головастиков», то он подаст жалобу. Джон молча спрятал коробку с рыбой в кузов, сел за руль и уехал. Операция по внедрению на объект прошла успешно.
Глава 12. Солнце, воздух и вода…
– Эдик, ну что, какие мысли? – Мамаладзе, на минутку отвернувшись от созерцания моря, заинтересованно взглянул на собеседника из-под козырька клубной фуражки. Море волновалось где-то на четыре балла, но было достаточно ясно, хотя солнце ещё и не демонстрировало в полную мощь свой знойный характер, соответствующий этим широтам. В это время на побережье уже начинает чувствоваться курортный дух, хотя местные жители и считают, что море ещё холодное, да и туристов немного. Мамаладзе и Андреев, прилетевшие порознь в Испанию, один из Штатов, другой из ЮАР, где оба решали свои дела и встречались с представителями не слишком известных широкой публике могущественных семей миллиардеров, по дороге договорились встретиться в Испании, в Малаге, чтобы поговорить без назойливого внимания прессы и иных заинтересованных лиц.
– Да какие мысли, Коте Ревазович, так, мыслишки, – как всегда бесстрастно проговорил Андреев, попивая любимую им сангрию. Они сидели на пустом пляже в наспех установленных шезлонгах, смотрели на море, наблюдая шторм, и пытались обговорить общую для них проблему. Поодаль паслись многочисленные охранники, готовые в случае чего не допустить и защитить.
– Я вчера подкинул информацию Колышеву, но тот и так всегда ждёт всяких гадостей. Пока не могу сообразить, как будут действовать наши друзья, ведь президент прямо-таки вцепился в этот проект, каждый день там по два-три часа торчит. Особенно какой-то там Руслан его заинтересовал, не из ваших, случайно? – Андреев бросил быстрый взгляд на Мамаладзе.
– Слушай, Эдик, ты знаешь, я уже стал не такой молодой, как раньше был, да? Если бы там был мой человек, я бы знал гораздо больше и тебе бы сказал что-нибудь, зачем мне было бы что-то скрывать от тебя? Я за всех нас боюсь, наворотит наш «всенародный избранник» дел, как бы до войны не дошло, в прошлый раз еле-еле разрулили. А Руслан этот, тебя интересующий, кажется, осетин, а ты же знаешь, как мы с осетинами сейчас.
– Да, Коте Ревазович, – Андреев, разумеется, не очень-то поверил эмоциональному всплеску Мамаладзе, но счёл за лучшее пока об этом ничего не говорить, – тут вы правы. Мне в Бостоне задали вопрос относительно шевелений нашего лидера. Я, конечно, сказал, что ничего не знаю, но, кажется, мне не очень-то поверили. Попросили держать их в курсе. Вежливо так. Но мне кажется, что они тоже несколько озабочены, что-то такое уже нарыли. А мне сейчас ой как не с руки терять их доверие, уж очень большие деньги на кону. Нам надо как-то определиться по отношению ко всему этому. Разумеется, я не согласен с мнением Рамазанова и где-то поддерживаю нашего Вундеркинда – действительно, сколько уже можно тормозить прогресс. Но вот Мише с Володей, а тем более Луцкому, я просто так не хочу всё это отдавать.
– А как ты это видишь, а, Эдик? Я вот тоже Султану говорил, чтобы он так не нервничал, ну да его понять можно – и так человек во время кризиса пострадал, а теперь ещё и это, но что делать-то?
– Думаю, что, во-первых, надо не дать Кагановичу и Эпштейну договориться с Луцким, а во-вторых, предложить Президенту помощь в финансировании этих его проектов в обход Паши, а самого Пашу как-нибудь отвлечь. Мне кажется или вы имеете какое-то отношение к венесуэльской концессии?
– Э, да ты, Эдик, слишком много знаешь. Надо будет начальника своей безопасности поменять, совсем обленился, старый уже стал, мышей не ловит. Ну, имею, а что это даст?
– Я точно знаю, что Луцкой уговорил Президента сыграть на повышение и вложить большие деньги из стабфонда, да и сам он приличную долю своих активов туда вбухал. Чуть притормозите проект, устройте несколько забастовок, перестрелку там какую-нибудь, пустите слух, что новые месторождения – сплошная липа. А я, в свою очередь, уговорю кое-кого в интернете это осветить, в виде раскрытия тайны ужасной. Тогда биржа, которая и так-то еле поднялась, резко падает, Луцкой не в фаворе, Президент ему не верит. А вы потом ещё и скупите акции по дешевке. А Луцкой, вместо участия в томилинском проекте, будет деньги в бюджет возвращать да перед Президентом оправдываться.
– Ох, ты и жук, Эдик. Да говорю же, совсем я старый стал, – Мамаладзе вполне натурально изобразил огорчение, поскольку сам планировал через месяц провести нечто подобное, а теперь вот Андрееву придётся быть обязанным. Хорошо ещё, что сам «музыкант» давно на бирже не играет, а то б и делиться пришлось. Впрочем, об участии в этом деле Луцкого старый лис не знал, так что было за что благодарить Андреева. – Ну, хорошо, с этим понятно, а как быть с Мишей и Володей? Эти-то не отступятся!
– У меня есть твёрдая убеждённость, что они давно снюхались с Майровым и сейчас готовят какую-нибудь провокацию руками его людей. Надеюсь, что моя информация заставит Колышева шевелиться и тот на какое-то время нейтрализует всех агентов Майорова на объекте. А среди консультантов проекта мы и сами найдём, на кого опереться. Эти ученые, а тем более чиновники, мало того, что тщеславны, так ещё и деньги очень любят, кроме того, они абсолютно не умеют скрывать свои действия, думают, что Земля вокруг них вертится. Вот и сыграем на их жадности и тщеславии, и проект будет наш. Ну, или почти наш – с Президентом нам ссориться сейчас не стоит.