Нимб
Шрифт:
— Я имела в виду тридцатое апреля.
Ксавье рассмеялся.
— Ты первый известный мне человек, который не помнит, когда родился.
Я повела себя глупо. Ну и ладно!
Он мог рассуждать о самых простых вещах, но в его устах все завораживало. Мне нравился звук его голоса, и я была бы счастлива, даже если бы он просто читал фамилии в телефонном справочнике. Значит, я так сильно в него влюблена?
Откусив кусок овощной фокаччи, [10] я состроила гримасу,
10
Фокачча — итальянская лепешка, приготовленная из теста, которое также является основой для пиццы. Самая простая начинка: оливковое масло или соль, но существуют и другие варианты, например, травы, сыры, томаты, оливки, лук, фрукты и т. д.
— Что это? — удивилась я.
— По-моему, баклажан. Иногда в модных ресторанах его называют по-французски: aubergine.
— Нет, другое.
И я кивнула на зеленый слой чего-то похожего на пасту.
— Ну, не знаю. Дай попробую. — Он откусил кусок и задумчиво прожевал его. — А, соус песто.
— Почему все так сложно? — раздраженно сказала я. — В том числе и сэндвичи?
— Ты права, — произнес он. — Песто сильно усложняет жизнь.
Он рассмеялся и протянул мне свой нетронутый салат в упаковке.
— Нет! — заявила я. — Ешь свой ланч, а я справлюсь.
Однако Ксавье помотал головой. Я сдалась и съела салат. Такая близость тоже доставляла мне удовольствие.
— По мне, вполне сносно, — усмехнулся он. — Я парень, проглочу что угодно.
В коридоре царила суматоха. Подростки возбужденно обсуждали какой-то несчастный случай. Внезапно основная масса учеников устремилась наружу, где уже собралась целая толпа. В воздухе буквально витала чужая боль.
Все расступались перед школьным старостой, я беспрепятственно следовала за Ксавье. Мостовую усыпали осколки стекла, а неподалеку стоял автомобиль с разбитым всмятку капотом, из-под которого поднимался дым. Произошло лобовое столкновение. Пострадавший старшеклассник растерянно прислонился к дереву. К счастью, он отделался незначительными царапинами. Я перевела взгляд с его покалеченного «Фольксвагена» на другую машину. Девушка еще находилась внутри, обмякнув на водительском сиденье и уронив голову на руль.
Ксавье был единственным, кто не утратил способности соображать. Он сразу бросился за помощью.
Я импульсивно подошла к автомобилю и закашлялась, вдохнув густой дым. Дверцу почти полностью оторвало от корпуса. Металл до сих пор излучал жар. Я замерла при виде жертвы аварии. Кровь лилась из пореза на ее лбу, рот был открыт, а глаза закатились. На Небесах, став свидетельницей жестоких
Мальчишки нервно озирались по сторонам.
— Не подпускайте сюда никого, — предупредила я их.
Затем я опустилась на колени и прижала два пальца к шее раненой — как когда-то показывал мне Габриель, — но пульс найти не смогла. Мысленно я обратилась к брату, призывая его прийти на место катастрофы. Теплая кровь быстро засыхала на волосах девушки. Она посерела. Похоже, были повреждены ее внутренние органы.
— Держись, — прошептала я ей на ухо. — Пожалуйста.
Обхватив руками ее голову, я сосредоточилась на том, чтобы посылать умирающей исцеляющую энергию. Я знала — в моем распоряжении лишь пара минут, потом будет поздно. Она прекратила бороться, и ее душа стремилась отделиться от тела. Еще немного, и она вырвется на свободу.
Я максимально сконцентрировалась и почувствовала, что могу потерять сознание. Тогда из последних сил я представила себе источник энергии. Он пульсировал глубоко внутри меня и медленно перетекал в тело, распростертое на асфальте.
Я услышала голос Габриеля. Ученики облегченно вздохнули — его появление освобождало их от всякой ответственности. Теперь от них ничего не зависело.
Ксавье побежал к другому водителю, а Габриель занялся ранами девушки. Он ощупывал сломанные ребра, проколотые легкие и вывихи. Когда появились фельдшеры, ее дыхание восстановилось. Я заметила, что Габриель не трогал мелкие порезы. Наверное, он не хотел вызвать подозрений.
Девушку уложили на носилки, а нас окружили ее подруги, пребывающие в состоянии истерики.
— Грейс! — воскликнула одна. — Она жива!
— Грейси! Как она?
— Она выздоровеет, — заверил их Габриель.
И хотя девушки продолжали заливаться слезами, я поняла, что слова Габриеля успокоили их.
Он велел ученикам возвращаться в школу и повел меня вверх по ступеням, где нас ожидала Айви. Ксавье нагнал нас и остановился как вкопанный.
— Бет, ты в порядке?
Его каштановые волосы взлохматил ветер, на шее напряженно пульсировала вена.
Я не успела ответить.
— Иди в класс, — «учительским» голосом сказал Габриель Ксавье.
— Я с Бет, — ответил тот и встревоженно посмотрел на меня.
Я осознала, что моя рубашка выпачкана в крови, а сама я вцепилась в брата мертвой хваткой.
— Нет, — холодно произнес Габриель. — Ты можешь проведать ее позже.
Ксавье заупрямился.
— Пусть решит Бет.
Я повернула голову, и внезапно ступеньки ушли у меня из-под ног. В глазах замелькали черные крапинки, и я навалилась на Габриеля.