Нимфа с большими понтами
Шрифт:
И куда она собралась в таком платье, подругам было решительно непонятно.
— Решено! — тем временем хлопнул себя по коленям Тимофей, поднимая свое нескладное тело из кресла. — Еду!
— Куда? — возмутилась Виолетта Викторовна. — Куда ты собрался ехать? На улице темно! А ты плохо знаешь дорогу!
— Один ты не доберешься! — подтвердил Глеб. — И вообще, за руль должен сесть я.
Почему-то это замечание не вызвало среди присутствующих никаких протестов. Они с удовольствием доверились Глебу. Но в его машину
После непродолжительного и какого-то вялого обсуждения (складывалось впечатление, что родственники вовсе не горели желанием вообще куда-либо ехать) все же было принято решение, что с Глебом поедут Кира с Лесей, которые должны будут выступить свидетельницами обвинения против Фёклы и двух оборванцев, в руках которых в данный момент и находился похищенный Илюша.
Еще ехать должны были Виолетта Викторовна и Тимофей, которые, как ни крути, а являлись ближайшими родственниками пропавшего младенца — родная бабушка и дядя.
Глава седьмая
В милиции к показаниям компании родственников отнеслись, мягко говоря, настороженно. Знакомый следователь Тимофея Сафроновича оказался в отпуске и отдыхал в Сочи. Но по телефону посоветовал, к кому можно и нужно обратиться у них в отделении.
— Кушаков у нас очень толковый парень, — заявил он по телефону. — Все будет в порядке. Он и не такие дела щелкает как орешки.
И еще приятель Тимофея позвонил в отделение и попросил, чтобы к этому делу проявили особое внимание. Так что заявление у родственников приняли. Но сомнений своих не скрывали.
— Говорите, ваш младенец пропал уже почти двое суток назад. Его за это время успели перевезти в другой город и снова там похитить, а вы заявляете об этом только сейчас? — сердито спросил у родственников пожилой усатый милиционер, записывающий их сумбурные показания и пытающийся вникнуть в суть дела.
Все прибывшие принялись наперебой объяснять ему, что произошло и почему случилась заминка. Тот лишь недоверчиво крутил головой. И наконец откровенно заявил:
— Присядьте! Сейчас вызову вашего следователя. Кто у вас там? Кушаков? Вот его и вызову. Только чувствую, самому мне в таком деле не разобраться.
Долгожданный следователь прибыл. Правда, вид его разочаровал Киру. Неказистым, по правде сказать, оказался этот Кушаков. И стать имел не слишком мужественную, и ноги у него были слегка кривыми, животик нависал над брючным ремнем. Да к тому же еще и большая голова со смешно торчащими ушами.
Тем не менее говорил он толково и производил впечатление неглупого человека. Еще около часа вникал следователь в сложности дела. И выслушал он, никого не перебивая, каждого. И только время от времени задавал вопросы. Потом кивнул и спросил:
— Скажите, а вы точно уверены, что похищенный из вашего дома
— Какой же еще? — возмущенно воскликнул Тимофей. — Он самый и есть!
— Не знаю, но мы должны исключить любую вероятность ошибки, — произнес следователь. — Конечно, признаю, почти невероятно, чтобы сбежавшая няня сумела за такой короткий срок раздобыть еще одного похожего на вашего младенца. Но как говорится, чем черт не шутит.
— И что же вы предлагаете? — высокомерно посмотрела на него Виолетта Викторовна. — Вообще не искать ребенка?
— Были у вашего младенца какие-нибудь особые приметы? — спросил у нее в ответ следователь.
Виолетта Викторовна заметно смешалась.
— Ну какие там приметы? — пробормотала она. — Младенец и есть младенец. Возраст могу сказать. Он родился восьмого марта. Мы еще шутили, что Машенька самой себе сделала подарок. А вот насчет примет… Не знаю, я его не разглядывала.
— А во что он был одет на момент похищения?
Виолетта Викторовна задумчиво покачала головой:
— Я не знаю.
— Вы не просмотрели его вещи? Не уточнили, что из них пропало? — удивился следователь.
— Понятия не имею, что я там могла увидеть! — фыркнула Виолетта Викторовна.
— Свидетельство о рождении пропало! — сказал Тимофей.
Следователь кивнул и сделал какую-то пометку в своих бумагах.
— А вещи? — повторил он свой вопрос.
— Сумка пропала, — неожиданно заявил Тимофей. — Такая синяя сумка с какими-то белыми зверюшками. Она всегда стояла у пеленального столика. Но сейчас ее там нет.
При этих словах Кира вздрогнула. Сумка? С принадлежностями младенца? Но к ней Фёкла явилась с сумкой, где были только ее собственные бедненькие вещички. Тем не менее Тимофей держался своей версии.
— Наверное, Фёкла взяла эту детскую сумку с собой, — сказал он. — Сложила туда необходимые вещички. И прихватила.
— Да, возможно, — кивнул следователь. — Но что именно было в этой сумке? Или хотя бы скажите, какие вещи были на младенце?
И он посмотрел на Виолетту Викторовну. Видимо, полагал, что ей как женщине легче будет ответить на его вопрос. Но любящую бабушку его вопрос просто возмутил до глубины души.
— У этого ребенка было полно вещей! — заявила она. — Маша слишком его баловала! И не я их покупала! Откуда мне знать, что пропало?
— Как же так? — удивился следователь. — Насколько я понимаю, вы его бабушка?
— У ребенка была няня! — высокомерно заявила Виолетта Викторовна. — Сначала одна, потом эта Фёкла. Мне не было нужды менять Илюше пеленки и вообще рассматривать, во что он одет!
— Понятно, — пробормотал следователь, и по его лицу было видно, что ему в самом деле многое становится понятно. — Значит, с внуком вы не нянчились?