Нимфа с большими понтами

Калинина Дарья Александровна

— Да это и неудивительно, — прошептала Кира, с которой Леся, пока они присаживались за стол, уже поделилась своими соображениями на этот счет. — Ведь он же не Сенчаков.

Сенчаковым был покойный Олег Сафронович, его брат и маменька. Оксана тоже носила ту же фамилию. И в замужестве не поменяла ее на фамилию мужа — Банщиков.

— Я бы тоже выпила кофе, — сказала Кира.

И Глеб немедленно придвинул ей чистую чашку, сахарницу и банку растворимого кофе.

— К сожалению, Светка у нас что-то хандрит, — сказал он. —

Сунулся к ней на кухню, так она меня едва не облаяла. Так что заварного кофе, вы уж извините, явно не предвидится. Придется пить эту бурду.

— Ничего страшного, — улыбнулась Кира. — Если добавить молока и сахара, то получится вполне сносный напиток. Не кофе, конечно. Но тоже вкусно.

И она с удовольствием отхлебнула горячую чуть горьковатую жидкость, в которой в самом деле от настоящего кофе было так же мало, как в ксилите от вкуса сахара.

Завязать разговор с Глебом оказалось проще простого. Он был очень контактным и доброжелательным человеком. К тому же таким симпатичным! Высокий рост, который у Тимофея выглядел комично, Глеба делал совершенством.

Ах, если бы не Оксана, которая могла спуститься вниз в любую минуту, подруги влюбились бы в Глеба тут же за завтраком. Или даже еще раньше! Одет Глеб был очень просто. Белая футболка и джинсы. Но и то и другое так ладно сидели на его фигуре, что казалось: Глеб так и родился в этих вещах.

— Мы с Оксаной как раз и познакомились, когда я пригласил ее оформить мою холостяцкую квартиру, — улыбнулся Глеб, когда Кира спросила его, чем занимается его жена. — Она дизайнер.

— А ты?

— У меня свой бизнес, — лаконично отозвался Глеб. — Очень неплохой. Во всяком случае, доход приносит.

Подруги кивнули. Еще бы! Раз Глеб купил себе квартиру, куда пригласил дизайнера для отделки, значит, денежки у него водятся. Да и его машина — «Мицубиси» хотя и не самая дорогая, но престижная. Что же, эту парочку, похоже, можно сбросить со счетов. И все же для очистки совести Кира задала еще один терзающий ее вопрос.

— Почему после похорон Олега мы с Оксаной тут остались? — удивился Глеб. — Боже мой! Сразу видно, что вы не видели Машу. Ее никак нельзя было оставить одну!

— Она и не была одна! — сказала Кира. — С ней оставалась служанка.

— Виолетта Викторовна могла пожить тут, — добавила Леся. — Она же на пенсии.

— Виолетта Викторовна отказывалась оставаться в этом доме наедине с сумасшедшей, — сухо сказал, как отрезал, Глеб и уже мягче прибавил: — На Тимофея и Виктора тоже надежда была плохая. Один сам болен и нуждается в уходе.

— Тимофей? — догадалась Кира.

— Да, — кивнул Глеб. — У него больное сердце. Врачи рекомендуют ему операцию, но он все тянет.

И он сделал маленький глоток из своей чашки, поморщился и продолжил:

— В общем, Тимофей не мог оказать помощи Маше.

Он сделал еще один глоток и окончательно отодвинул чашку в сторону.

— Не

могу пить эту отраву, — сказал он, мило улыбнулся подругам, но тут же вновь стал серьезным. — Ну, а наш Виктор… Вы же его видели. Он весь где-то в своих мыслях. Более рассеянного человека я в своей жизни не встречал. Не понимаю, зачем Виолетта настаивала, чтобы он тут остался.

— А это она настаивала?

— Она.

И отложив газету в сторону, Глеб сказал:

— Поэтому отвечаю на ваш первый вопрос так: мы с Оксаной после смерти ее дяди все хорошенько обсудили и решили, что какое-то время можем побыть тут.

— А ваш бизнес? — удивилась Кира.

— Остался на моего компаньона, — ответил Глеб. — Там все будет в полном порядке.

— А клиенты Оксаны? Лето — самое горячее время для ремонта квартиры и смены дизайна.

— Они никуда не денутся, — равнодушно пожал плечами Глеб. — Одни уйдут, появятся другие. В конце концов, всех денег не заработаешь. А тут в нас действительно нуждались.

— О чем ты говоришь, милый? — послышался тонкий голосок Оксаны, а через минуту и она сама появилась в столовой. — Кто в нас нуждался?

Глеб вскочил со своего места и поцеловал жену, нежно держа ее за руку. Оксана была одета сегодня в яркую футболку с изображением окровавленного сердца и надписью на английском языке «Я — сердечный террорист», на бедрах у нее сидели трикотажные брючки, очень светлые и очень симпатично облегающие ее попку. На руках позвякивали пластиковые браслеты, не меньше двадцати штук. В общем, стиль был выдержан. А рядом со стройным поджарым Глебом Оксана смотрелась чудесно.

Однако что-то в этой идиллической картинке царапнуло Киру за душу. Но она решила, что это всего лишь ревность и зависть, и велела себе заткнуться.

— Я рассказывал девушкам, как получилось, что мы с тобой остались гостить в этом доме после похорон Олега, — произнес Глеб, не сводя глаз с лица жены.

— Гостить! — моментально вспыхнула Оксана. — Если это можно так назвать! Это же был форменный кошмар! Эта идиотка Маша, которая день и ночь бродила по дому с пустыми глазами! Дядя Тимофей, который только тем и занимался, что присматривал, что бы ему тут такого стащить, а в свободное время жаловался на свое здоровье и падал в обморок! И еще бабушка пригласила этого недоумка Виктора. А какой от него прок?

И Оксана сокрушенно покачала головой.

— Нет уж, избавьте меня от таких гостей, — сказала она. — Моя бы воля, уехала на следующий же день! Только ради бабушки мы и остались. Нельзя же было бросить ее тут одну. Она бы точно не справилась.

На взгляд подруг, Виолетта Викторовна, захоти она, справилась бы и с ротой солдат. Но, наверное, в словах Оксаны был свой резон. Единственное, что напрягло подруг, это был тон, каким Оксана говорила об исчезнувшей Маше. Как она ее назвала? Идиотка с пустыми глазами?