Нимфа с большими понтами
Шрифт:
— Не такой я дурак! — фыркнул Виктор. — Понимаю, что менты в случае чего меня в первую очередь в смерти вашей невестки обвинят. Так что я рот буду держать на замке. Но и вы, дорогая моя работодательница, уж не проболтайтесь!
— Буду молчать! — заверила его Виолетта Викторовна.
После этого голоса стали совсем тихими. Видимо, сообщники обсуждали что-то. Что? Может быть, план очередного злодеяния? Леся напрягала весь свой слух и буквально распласталась по стенке, но ровным счетом ничего, кроме тихого бормотания,
А вскоре дверь в соседнюю комнату хлопнула. И на лестнице раздались удаляющиеся шаги. И обрывки какого-то пустяшного разговора, который эти двое вели явно для отвода глаз. Виолетта Викторовна рассказывала Виктору, как лучше, по ее мнению, поменять обои в столовой. А тот снова говорил ей «ты» и называл «дорогой тетечкой».
Леся вышла следом за ними, буквально пошатываясь от полученных впечатлений. Что же это получается? Виктор никакой не родственник Олегу Сафроновичу и прочим? Он был нанят Виолеттой Викторовной для устранения «девки». По всей видимости, бедной Маши, раз уж Виктор тревожится, что именно в ее смерти его обвинят.
Или он просто о Свете не упомянул, потому что ее убийца вроде бы уже найден? А Виолетта Викторовна наняла его именно для устранения служанки? Но зачем? Только чтобы не платить той жалованья? Да ну! Чушь какая-то! И кто такой Виктор? Наемный убийца?
— Ну, и где книга? — уставилась на подругу Кира, когда Леся перешагнула через порог кухни.
Леся посмотрела на нее непонимающим взглядом.
— Кулинарная книга! — повторила Кира уже с большим нажимом. — Где она? Ты же за ней ходила!
— Ой! — спохватилась Леся. — А я ее там забыла!
— Возмутительно! — всплеснула руками Кира. — Я тут вся изнываю от нетерпения! Кучу кабачков нам на ужин помыла и порезала, а она даже не изволила выполнить мою пустяковую просьбу!
— Да погоди ты! — зашипела на нее Леся. — Тут такие дела! Не до телятины, одним словом!
И плюхнувшись на очень вовремя подвернувшийся ей стул, она дрожащей рукой налила себе в большую, расписанную яркими тропическими птицами чашку сваренный еще утром клубничный компот и выпила его залпом. Потом налила вторую. И тоже выпила.
Наблюдая за тем, как ее подруга дрожащими ручонками льет себе компот в чашку, а потом переливает его в себя, Кира встревожилась.
— Ну, что случилось? — уже значительно более миролюбивым тоном спросила она у Леси, когда та закончила свои манипуляции с компотом. — Говори скорей! А то у меня масло на сковородке горит.
— Оставь ее! — мрачно произнесла Леся и дословно передала Кире разговор Виолетты Викторовны с Виктором. — Хотя теперь уж и не знаю, так ли его на самом деле зовут, — произнесла она. — Может быть, раз он ей не родственник, так и не Виктор вовсе!
— Вот оно что! — протянула Кира. — Слушай, а это ведь очень интересно!
После этого она все же плюхнула сковородку обратно
— Ты будешь готовить еду? — поразилась Леся. — В такой момент?
— Момент самый подходящий, — пожала плечами Кира. — В этой ситуации нам без посторонней помощи не обойтись. Так ведь? Значит, надо попросить ее у Коли. А сытый он будет куда сговорчивей.
— Лучше позвонить Жене в Питер, — предложила Леся. — Вдруг она уже помирилась со своим детективом? Тогда стараться ради Кольки не надо будет. Приготовим абы что, и ладно! Лишь бы выглядело съедобным.
Кира оживилась. Стояние у плиты и готовка на всю прожорливую ораву родственников, откровенно говоря, ее изрядно утомили. Да, конечно, она любит готовить. И поскольку никто другой явно не стремится взять эту обязанность на себя, то она и будет заменять Свету. Но это же вовсе не означает, что она записалась тут в кухарки!
Кира одним движением сняла сковородку с кабачками с плиты и кивнула Лесе:
— Звоним Жене!
Но легко сказать. Операторы сотовой связи в такую глушь не добрались. И трубки подруг оказались в этом доме совершенно бесполезными безделушками. Пришлось идти на поклон к Глебу. И уже с его телефона звонить Жене.
Сначала она долго не отвечала. А когда все же ответила, то подруги поняли, что никакой надежды на Германа нет и не предвидится. Женькин голос был ниже всякой критической отметки. Говорила она в нос, словно была тяжело простужена. Но подруги на эту удочку не попались. Какая простуда, если на улице уже неделю стоит теплынь. А аллергии у Женьки отродясь не водилось.
— Ты ревешь? — проницательно спросила Кира.
— Реву, — призналась Женя. — Ни с кем разговаривать не хочу. Телефоны уже два дня держу отключенными. Вот сегодня только пять минут назад включила. И сразу же вы звоните. Может, приедете ко мне?
— Мы бы рады, — откровенно сказала Кира. — Только мы в Твери.
— Где? — удивилась Женя и тут же расстроилась: — А почему без меня? Еще подруги называются! Бросили тут одну, реву день-деньской, а вы там гуляете!
Пришлось Кире вкратце объяснить ситуацию, в которую они с Лесей попали из-за ее сестры.
— Значит, не у меня одной проблемы с сестрицей! — вроде бы даже с удовлетворением констатировала Женя. — Хм, пожалуй, я еще подумаю, убью Алинку или ограничусь тяжкими телесными.
— А у нас к тебе просьба, — сказала Кира.
— Да?
— Можешь попросить Германа, чтобы он разузнал для нас всю подноготную про одного человека? У нас есть подозрения, что он не тот, за кого себя выдает.
Но о том, чтобы звонить Герману, Женька не хотела и слышать.
— Пусть первый позвонит, — твердила она.