Нимфа с большими понтами

Калинина Дарья Александровна

— Вы кто? — спросил он наконец у Леси.

— А вы?

— Я — Владислав, — с оттенком гордости сообщил ей свое имя красавец и картинно тряхнул кудрями.

У Леси снова перехватило дух. И она начисто забыла, зачем оказалась в этом месте.

— А вы-то кто? — с любопытством разглядывая девушку, повторил свой вопрос Владислав.

Леся представилась.

— Очень приятно, — заверил ее Владислав, не думая даже, что ему надо как-то одеться.

Лесю из своих объятий он выпустить тоже не торопился.

— Вы

ко мне? — спросил он у нее.

Леся кивнула. Говорить связно она все еще не могла.

— Увы, — померк Владислав. — Я не могу уделить вам достаточно внимания. Ко мне с минуту на минуту должны прийти.

Леся начала мычать, судорожно тряся головой.

— Так вы в курсе? Вы пришли от Маши? — внезапно осенило Владислава. — Она вас прислала?

Неопределенно помотав головой, Леся попыталась вернуть своему языку подвижность. А мыслям хоть какую-то трезвость. Ничего не получалось. Владислав тем временем опомнился. И обнаружив наконец, что на нем из одежды нет ровным счетом ничегошеньки, помчался в ванную и вернулся обратно с обмотанным вокруг бедер пушистым полотенцем.

Дышать Лесе стало чуть легче. Но все же не до конца.

— Что с ней случилось? — допытывался тем временем Владислав. — Или с ребенком? Он заболел?

И по его красивому лицу с благородными чертами разлилась неподдельная тревога.

— Да говорите же! — затеребил он Лесю. — Что с ними?

— Плохо, — произнесла девушка. — Совсем плохо.

— А вы что, ничего не знаете? — раздался голос позади них.

Это проникла в номер Кира. Подслушивая у дверей, она смекнула, что допустила в плане досадную промашку. Пока Владислав не знает, что ему надо скорбеть, он и в утешении не нуждается. Следовало немедленно исправить это упущение.

— Маша погибла, а ребенок похищен неизвестными, — сказала Кира.

— Что?! — вскрикнул Владислав, словно в его сердце всадили острый раскаленный клинок. — Что вы такое говорите?..

Он попятился от подруг. А потом вдруг судорожно заметался по номеру, собирая свою одежду и пытаясь одеться. Получалось у него это плохо. В рукава рубашки он пытался засунуть ноги. Потом отбросил ее в сторону, схватился за штаны и стал напяливать их себе на голову.

— Нет, не может быть! — бормотал он при этом. — Вы меня обманываете! Скажите, что обманываете?

Он на минуту остановился и вперил в подруг горящий взгляд. Подруги мрачно молчали.

— Этого просто не может быть! — прошептал Владислав, опускаясь на кровать. — Чушь! Мы должны были с ней сегодня увидеться. Мы всегда встречаемся тут в этот день в полдень.

— Сегодня она к вам не придет, — заверила его Кира, наблюдая, как красавец снял брюки с головы и теперь пытается напялить их прямо поверх намотанного на бедрах полотенца и недоумевает, почему «молния» никак не желает застегиваться. — Сядьте и успокойтесь!

Владислав

выполнил только первую часть ее приказа. Он плюхнулся обратно на продавленную кровать, но успокаиваться никак не желал. Вопросы так и сыпались из него, как горох из дырявого мешка.

— Где Илюша? — допытывался он у Киры. — Вы сказали, что его похитили? А что с Машей? Где ее тело? Боже мой, я должен спасти ребенка! Как мне это сделать?

И он предпринял еще одну попытку выскочить из комнаты. Впрочем, запутавшись в собственных штанинах, Владислав пошатнулся, но был бережно подхвачен подругами и усажен обратно на постель.

Думаете, молодой человек был доволен и благодарен им? Ничуть не бывало. Он всеми силами рвался бежать.

— Пустите меня к моему сыну! — кричал он.

— Куда вы пойдете? — терпеливо втолковывала ему Кира. — Никто не знает, где…

— Как вы сказали?! Где…

Владислав неожиданно замолчал. Только что слова буквально сыпались из него горохом. А тут на тебе! Сидит и молчит. Только глазами вращает.

— Он сказал, чтобы мы пустили его к сыну, — обратилась к подруге Леся. — Верно?

Последний вопрос относился уже к Владиславу. Тот молча кивнул.

— Значит, Илюша ваш сын? А не Олега Сафроновича, так?

Еще один кивок и стон.

— А Олег Сафронович догадывался о том, что, помимо рогов на голове, у него в колыбельке лежит еще и чужой ребенок?

На этот раз Владислав помотал головой, изображая отрицание.

— Мы с Машей были очень осторожны, — сказал он. — Предельно осторожны! Он не мог ничего знать.

— Что же, и то хорошо, — вздохнула Кира.

Про себя она подумала, что предпринятые любовниками меры предосторожности были крайне далеки от совершенства. Об их встречах в Паневке, стараниями тетки Аграфьи, не знал только глухой, слепой или полный дебил.

А ведь в Паневке отоваривались не только Светка и Маша. Сюда же мог заглянуть тот же Олег Сафронович. И до него могли дойти слухи. Просто чудо, что этого не произошло. Но судя по тому, что первым скончался все-таки он, а не Маша от его рук, весть о подаренных ею дорогому мужу ветвистых рогах до злополучного Олега Сафроновича так и не дошла.

— Вот так-так, — произнесла Кира. — Выходит, вот кто отец нашего мальчика.

— Я должен его найти! — воскликнул Владислав. — Наш маленький мальчик! И Маша… Как она погибла? Заболела? Боже мой, но всего неделю назад…

— Ее задушили, — перебив его, уныло произнесла Кира, ожидая, что этот эмоционально неустойчивый тип примется метаться по номеру и, ломая руки, вопить, чтобы ему позволили поймать и наказать убийцу любимой. Причем немедленно и самому. Тоже герой нашелся!

Но ничего такого не произошло. Видимо, Владислав исчерпал свой запал. Теперь он просто прикрыл лицо ладонями и горестно застонал.