Нимфа с большими понтами
Шрифт:
— А я ведь вас недооценил! — с некоторым уважением в голосе произнес он. — Снимаю перед вами шляпу. До сих пор я думал, что вы просто вздорная старуха. А вы умней, чем кажетесь.
Виолетта Викторовна сильно вздрогнула и растерянно посмотрела на Глеба.
— А этот-то что? — спросила она, и ее голос дрогнул. — В чем его-то вина?
— Он убийца, — спокойно ответил ей Кушаков. — На его совести смерть нескольких людей. Имеются и другие преступления. И в том числе, если вам интересно это знать, похищение вашего внука Илюши.
Виолетта Викторовна посмотрела на Глеба долгим
Глава семнадцатая
Все последующие события этой ночи промелькнули перед подругами в каком-то хаотическом сумбуре. Но в конце концов закованного в наручники Глеба увезли. В одной машине со следователем Кушаковым и еще двумя крепкими молодыми людьми. Мужчину, исполнившего роль отца Маши, тоже увезли, так как в сознание он так и не пришел и явно нуждался в медицинской помощи.
— Слушайте, а кто это его так отделал? — произнесла Кира, внезапно обнаружив, что дом опустел и рядом с ней находятся только Леся и верный, но явно проголодавшийся Коля.
— Глеб его стукнул, — ответил ей Коля.
— А за что? — спросила Кира, поразмыслив.
— Это долгая история, — замялся Коля. — Натощак всего не расскажешь.
Но подруги в ответ дружно закричали, что уснуть они все равно не смогут, слишком взволнованы.
— Да и вообще уже утро, — добавила Леся.
Коля еще помялся.
— Тут как-то неуютно, — заметил он. — Не пройти ли нам для разговора лучше в кухню?
И до подруг наконец дошло. Хитрец просто-напросто вымогает у них очередной вкусный ранний завтрак или очень-очень поздний ужин.
— Хорошо, пошли на кухню, — покорились они своей участи.
Еду для Коли они состряпали в рекордно быстрый срок. И при этом на качестве это ничуть не сказалось. Был подан пышный омлет с ветчиной и шампиньонами, обильно посыпанный тертым сыром. Потом еще солидный кусок творожной запеканки, политый яблочной подливкой. Все это Коля проглотил одним махом и все равно выглядел каким-то разочарованным.
И тогда подруги пошли на крайние меры и разогрели этому обжоре четыре мясных пирога. Они продавались готовыми в замороженном виде. Но Коля об этом не узнал, так как подруги ловко отвлекли его внимание. Пироги по вкусу, форме и даже цвету оказались такими же, как печет его матушка, что навело подруг на некоторые интересные догадки. Но сейчас им было не до кулинарных хитростей Колиной матери. Они жаждали рассказа.
— Ну так вот, — набив рот сдобой, приступил наконец к своему рассказу Коля. — Как я вам уже говорил, эта история началась еще давным-давно. Как раз в те времена, когда Олег Сафронович еще так сказочно не разбогател. А Глеб был маленьким мальчиком, не подозревающим, что счастливые беззаботные часы его детства уже сочтены.
— Коля, послушай, а нельзя ли поконкретней? — потребовала Кира. — Пока что нам ничего не понятно.
— Да, — поддержала подругу Леся. — При чем тут детство Глеба?
— Очень даже при чем, — ответил Коля, под встревоженными взглядами подруг запихивая в себя второй пирог. — Потому как раз причина
— Как это?
— Отец Глеба отнес все свои сбережения и вложил их в финансовую пирамиду, основанную Олегом Сафроновичем, — сказал Коля. — А когда она рухнула, он потерял все деньги.
— Многие потеряли, и не только на финансовых пирамидах, — пожала плечами Кира. — В нашей стране была еще инфляция, дефолт и прочие милые штучки.
— Может, оно и так, — согласился с ней Коля. — Только для Глеба жизнь распалась как бы на две половинки. Одна — до того момента, когда отец отнес свои сбережения в частный банк. А вторая началась после. Первая была вполне счастливой. А вот вторую так назвать никак нельзя. Отец Глеба так разволновался, что рассудок его помешался. Он стал вытворять безумные вещи, стараясь нанести ущерб своему врагу. А когда у него ничего толком не получилось, так разболелся, что даже слег в постель. Вскоре его разбил паралич. Болезнь подточила его рассудок. И он превратился в жуткое полубезумное создание, не способное даже на самые простейшие действия.
— Ужас, — содрогнулась Кира.
— Из всех чувств, которые испытывал отец мальчика, самым сильным оказалась ненависть к человеку, из-за которого, как он считал, в один день превратился в убогого нищего калеку. В живой труп.
— Какая чушь! — фыркнула Кира. — Себя надо было винить, что был таким идиотом!
— Тем не менее отец Глеба до этой простой истины не додумался. И сам Глеб тоже вырос в твердом убеждении, что Олег Сафронович Сенчаков — злой гений, лишивший лично его буквально всего. И конечно же, он должен за свое злодейство поплатиться. А еще лучше поделиться бесправно нажитым богатством.
— С кем? — хмыкнула Кира. — С Глебом?
— Именно.
— Неплохо придумано, — фыркнула Кира.
— Ловкий какой! — добавила Леся, явно излечившаяся от своей любви к Глебу.
— Но основная трудность заключалась в том, что Глеб не представлял, как ему подобраться к деньгам своего врага, — продолжал рассказывать Коля, ловко уминая уже третий мясной пирог.
Подруги со все возрастающей тревогой следили за его челюстями. Пирог на столе оставался всего один. А конца рассказа, судя по всему, еще и не видать. Кира незаметно встала и пошарила в холодильнике в поисках съестного. Увы, там были только блины от поминок, несколько банок паштета, коробка плавленого сыра и помидоры. И как раз в этот момент раздался голос Коли:
— А что, пожевать больше ничего не найдется?
Хмыкнув, Кира извлекла из холодильника эти ингредиенты, разложила на столе и приступила к приготовлению блинчатого слоеного пирога, не скупясь на начинку и прокладывая слоями паштет и блины, сыр и блины, помидоры и снова блины.
— Надеюсь, этого для обжоры хватит, — бормотала она себе под нос.
Коля тем временем продолжал рассказывать:
— Но совершенно неожиданно Глебу повезло. Он познакомился с чудесной девушкой Оксаной. А узнав, как фамилия прелестницы, и услышав имя ее дяди, окончательно понял, что судьба подарила ему так долго вымаливаемый у нее шанс.