Нина Сагайдак
Шрифт:
— А разве программу нашего концерта будет рекламировать Янченко?
— Нет, зачем же! Он знает, кому нужно сказать об этом.
— А может быть… мне самой передать все старшему товарищу?
— Нет, не нужно…
Анапрейчик заметил тень недовольства, мелькнувшую на лице девушки.
— Я что-то не так сказал, Нина?
— Да нет, почему же…
— Но ты, я вижу, чем-то недовольна.
— Мне кажется, — смущенно ответила Нина, — что вы доверяете мне меньше, чем Янченко.
Анапрейчик улыбнулся:
— Дивчина
Неслышно ступая, они прошли в сени. Анапрейчик поднял мешок и вместе с Ниной вышел во двор. Они оглянулись. Кругом ни души. Анапрейчик вошел в сарай, взял лопату, быстро выкопал яму, аккуратно положил в нее мешок, засыпал землей и сверху наложил дров.
— Ну, вот и все. А теперь я пойду. — Он протянул ей руку. — Будь здорова, Ниночка, и желаю тебе всяческих успехов.
— Разве вы уже уходите?
— А как же, я не могу задерживаться. До утра надо быть в лесу.
— Да вы небось устали, дядя Вася… Может, отдохнете немного? Ведь ночь-то какая темная… Дождь льет как из ведра…
— Не беда. Будет день, будет и солнце. А будет солнце — отогреемся и отдохнем. Ты скажи Янченко: пусть не обижается, что я не зашел к нему. Сюда, через кладбище, мне удобнее и безопаснее было пробраться, а к нему надо идти в район железнодорожной станции, а там и немцев и полицаев полно… Ну, бывай здорова.
VII
В ту памятную ночь Нина не пошла домой после концерта. Впрочем, в клубе остались все артисты и директор Чернов. Во время второго отделения все вдруг услышали недалекий гул взрыва. Немцы повскакивали с места и бросились к выходу. Концерт прервался. Артисты сбились за кулисами в комнатушке директора. Все боялись выйти на улицу. Время тревожное, а тут вдобавок что-то случилось. Патруль может схватить любого в суматохе, и попробуй докажи тогда, что ты не партизан. Одни прикорнули на диванчике, другие просто сидели ждали рассвета, временами подходили к окну, беспокойно вглядываясь в ночную тьму.
На диване, куда ее устроила Тина Яковлевна, Нина не могла ни заснуть, ни задремать. Девушка прислушивалась к ночным звукам за окном, пыталась представить себе, что там делается… На подступах к мосту со стороны села Гвоздиковки растут лозняки. Подойти через их густые заросли к мосту, наверно, не так уж трудно. А вот под мост… Как смогли они пробраться незамеченными под мост? Ведь он так тщательно охраняется. Как там обошлось? Взрыв был, стрельба тоже, но удалось ли разрушить мост?
Рано утром Нина пришла домой, объяснила
В комнату вошла бабушка:
— Ну, как выспалась, внученька? Пора тебе поесть, а то вчера поужинать не удалось. Сейчас уже обедать пора да опять на репетицию в клуб. Ох и трудно же тебе приходится! Но что поделаешь? Без этого пайка еще голоднее было бы нам. А ты так похудела — кожа да кости.
— Ну уж и кости! — Нина вскочила, обняла бабушку и радостно засмеялась. — Ничего, бабуся, не унывайте, придет доброе время, будет солнце… Буду работать меньше, поправлюсь, приедет мама. Все будет хорошо, бабуся.
Нина наскоро поела и заторопилась в клуб.
По дороге она встретила Володю Янченко и сразу заметила, что у него поцарапано лицо.
— Что случилось, — спросила она, — не под облаву ли попал?
— Вроде того, — улыбнулся хлопец. — Кстати, скажи: ты хорошо знакома с Жорой Павловским?
— Разумеется, это мой школьный товарищ.
— Только товарищ?
Девушка покраснела под его испытующим взглядом.
— Только товарищ… А почему ты спрашиваешь об этом?
— Разговор у меня был с ним, и неприятный. Повстречал меня со своими дружками и потребовал, чтобы я объяснил, какие у меня отношения с тобой, почему я часто тебя провожаю.
Нина зло вспыхнула:
— А ему какое до этого дело?
— Точно так и я сказал Павловскому. — Янченко немного помолчал. — Ну, ему, конечно, это не понравилось. Он полез в пузырь, а за ним его товарищи.
— Подрались?
— Было такое…
— Безобразие! Что вообразил себе этот Павловский! С какой стати он позволяет себе задавать такие вопросы?
— Говорит, что вы встречаетесь, а я стою на его пути.
— Неправда, Володя! — горячо возразила Нина. — Я не давала ему никакого повода так думать. Он несколько раз приглашал меня на вечеринки, которые устраивали наши школьные товарищи. Но я там редко бывала, а если и приходила, то совсем не ради него.
Янченко усмехнулся.
— Ты не веришь мне, Володя?
— Откуда ты взяла? Верил всегда и еще больше верю теперь. Ведь мы единомышленники с тобой. Кстати, — смеясь, добавил Янченко, — именно это и я сказал Павловскому.
Но Нину не развеселила эта шутка. Опустив глаза, она промолчала.
— Прости. — Янченко осторожно пожал ее руку. — Возможно, это слишком смело с моей стороны, но иначе нельзя было. Пусть лучше Павловский думает, что мы с тобой связаны любовью, а не какими-либо другими интересами.