Нина. Книга 1. Проклятый дар
Шрифт:
Крики, рыдания матери, мольбы отца, оглушительные хлопки – все как будто произошло целую вечность назад в одну мимолетную секунду. Бешено колышущееся сердце – единственное, что осталось с того момента.
«Почему они не двигаются?» – мысль то и дело мелькала в гудящей голове ребенка.
«Потому что они мертвы», – ответил шепот.
«Нет… я тебе не верю», – Нина краем глаза взглянула на Монстра, сидящего чуть поодаль.
«Ты знаешь, что они мертвы», – произнес другой шепот. Этот Монстр сидел позади Нины, но она не удостоила его взглядом.
Мысли собирались в одну большую
В дом вбежали два парня в полицейской униформе. Увидев трупы на кухне, они едва заметили кроху, сидящую посреди этого кошмара. Нина и их едва удостоила вниманием.
– В доме чисто! Немедленно пришлите врачей! – дал один из них команду по рации.
Потом, охваченные чувством долга поймать мерзавцев, полицейские побежали к задней двери, ведущей на двор. Именно там скрылись грабители. Проводив полицейских взглядом, Нина снова уставилась на холодеющие тела родителей. Боковым зрением она уловила в дверном проеме черного мужчину. Он был в костюме и сером плаще, а на голове – серая фетровая шляпа. Он долго и пристально смотрел на Нину, его лицо, казалось, не выражало эмоций. Потом он опустил глаза.
Дальше все было, как в тумане. Нина уже не понимала, что происходит. Нина помнит череду незнакомцев, заполонивших дом: полицейские, люди в синих халатах, люди в костюмах. Их было очень много, и это пугало Нину. Что эти чужаки забыли здесь? Что им надо? Их сюда не звали! Они здесь чужие, но чувствуют себя так уверенно в стенах ее дома. Она помнит, как не хотела отпускать мамину руку, но люди в синем все же расцепили их. Неподвижные тела родителей завернули в какие-то черные мешки, Нина не поняла зачем, в этих мешках ведь трудно дышать!
Мужчина в шляпе вынес Нину на руках и усадил на капот машины. Он укутал ее в теплое колючее одеяло и стал задавать вопросы. Она уже не помнит какие, что-то вроде «сколько их было?», «как они одеты?». Нина спокойно рассказала все, что он хотел узнать, что было странным, ведь она не любила разговаривать с незнакомцами. Однако, было в этом мужчине что-то притягательное, что заставляло чувствовать себя рядом с ним в безопасности. Он рассказывал ей истории про лошадей, пока она потягивала горячий чай из пластиковой крышки термоса. Он даже спел ей одну красивую песню про любовь, смысл которой Нина тогда еще не понимала.
За все время, пока она наблюдала за тем, как в доме сверкают вспышки фотоаппаратов, Нина не проронила ни одной слезы. Наверное, так проходил шок в детском организме, а мужчина в шляпе поспешил этим воспользоваться, занимая Нину интересными историями.
Следующее, что запечатлелось в памяти Нины, это то, как ее отвезли в детскую городскую больницу, которую в последнее время она посещала все реже. Здесь ее осмотрели, прослушали грудь холодным стетоскопом, который всегда щекотал ее, измерили температуру.
Пока Нина находилась под действием шока, она не осознавала тот факт, что осталась полной сиротой. Но когда на утро у нее пройдет шок, и она забьется в жесткой истерике, рядом с ней должны присутствовать доктора, потому что с проблемой такого масштаба обычным сестрам не справиться. Поэтому они сделали ей укол снотворного и оставили в темноте одиночной палаты.
Когда все вокруг стихло, и Нина уже начала проваливаться в сон, она заметила Монстра, неподвижно сидящего на кресле возле окна. Он снова наблюдал за ней и пытался что-то сказать. Его шепот все еще был тусклым. А вот прежде мутный образ, теперь стал более отчетливым.
Глава 2. Новый дом
– Доктор Йокин,– позвала худенькая молодая медсестра. Светлые волосы аккуратно заплетены в косу, точно ржаной колосок.
Доктор Зорий Йокин, невысокий мужчина сорока лет с пышными черными усами, остановился.
– Доктор Йокин, прием с Алтоном из третей палаты отменен. С ним снова случился припадок, ему вкололи транквилизаторы, и сейчас он спит,– выпалила девушка, слегка запыхавшись.
– Эх, беда… – задумчиво произнес Йокин.– В таком случае у меня длительный перерыв. Я буду в компьютерном зале, дорогая.
– Доктор Калев сказал, что, если пожелаете, можете познакомиться с пациенткой из седьмой палаты.
Йокин призадумался. Он едва помнил эту девочку по карте болезни, что изучал накануне. Случай был самым интересным из всей стопки медицинских карт, которые ему предоставили, как новому штатному специалисту.
– Да, я помню ее. Наша встреча назначена на послезавтра, не так ли? Ну, что ж, делать все равно нечего. Готовьте девочку, – кивнул Йокин.– Да, кстати, напомните, как ее зовут?
– Нина, – выпалил сестра, – ее зовут Нина Эстер. Она наша самая тяжелая пациентка,– грустно добавила девушка и быстро удалилась.
– Нина, – произнес Йокин себе под нос, – ну, посмотрим, как мы можем тебе помочь, Нина.
Детская психиатрическая лечебница, работником которой не так давно стал доктор Йокин, пользовалась немалой славой среди подобных учреждений. Развитая сеть отделений позволяла лечить детей с самого юного возраста. Спектр услуг был довольно широк, а глава учреждения – профессор Ян Калев, хоть и был достаточно молод – всего сорок с небольшим, слыл новатором в способах лечения детских и подростковых психических заболеваний. Он неустанно следил за разработками в области психофармацевтики, физиотерапии, огромное внимание уделял исследованиям в сфере психологических воздействий на подсознание, и одним из первых ввел сеансы гипноза для подростков, являясь противником агрессивного лечения химическими препаратами, чем очень понравился Йокину. Калев не боялся предлагать новые методы лечения своим подопечным, заручаясь обязательным согласием родителей. Также рьяно он относился и к подбору персонала. К потенциальным коллегам у него было много требований относительно их талантов и убеждений.