Ниндзя в тени креста
Шрифт:
Все прошло наилучшим образом. Фелука в суматохе подготовки османов к новому походу на Мальту не вызвала у портовой стражи никаких подозрений. В стамбульской гавани Золотой Рог, разделившей столицу османов пополам, таких суденышек было великое множество; они исполняли посыльные функции, а также служили в качестве легкого транспортного средства, чтобы турки могли перебираться с южной половины Стамбула на северную, и наоборот.
Первая
Жан ла Валетт и впрямь не поскупился на награды. Гоэмон и Фернан де Алмейда уезжали с Мальты приятно отягощенные мешочками с золотыми дукатами. Ниндзя решительно отклонил предложение гроссмейстера стать одним из братьев Ордена, а что касается фидалго, то об этом он даже не помышлял. Де Алмейда любил свободу, вольный ветер и ни в коей мере не хотел запирать себя в каменном мешке монастырских или крепостных стен.
После некоторых размышлений и колебаний они отправились в Лижбоа. Для Гоэмона там начинался путь в Нихон, а фидалго надеялся на помощь влиятельных родственников, чтобы снять с себя наветы Мигела Диаша. Для этого он заручился рекомендательным письмом самого Великого магистра, который живописал подвиги ревностного христианина Фернана де Алмейды на ниве защиты христианских ценностей. А после победы над армией Сулеймана имя «ла Валетта» очень многое значило. Он считался спасителем Европы от мусульман.
Но все обошлось куда проще и гораздо счастливей, нежели думал фидалго. Оказалось, что Вашку Гонсалвеш времени даром не терял. Козни Мигела Диаша были разоблачены, а затем он был арестован коррехидором как главарь шайки разбойников и под пыткой дал нужные показания. Этому поспособствовало то обстоятельство, что алькальд, родственник Диаша, потерял свою должность из-за дворцовых интриг (де Алмейда подозревал, тут не обошлось без помощи его высокопоставленных родственников).
Но главный подарок ждал Фернана де Алмейду, когда он приехал в Монсанту. Дон Диего да Коста расторг помолвку своей дочери
Погулять на свадьбе Гоэмону не пришлось; он торопился к отплытию галеона «Падре Франсиско» в Чипангу. Будучи в Лижбоа, ниндзя купил себе место на корабле в качестве пассажира и внес задаток – часть оплаты за проезд. Расстались они с фидалго как братья; де Алмейда даже прослезился от переизбытка чувств. А сеньорита Гразиела неожиданно поцеловала Гоэмона, чем смутила его до чрезвычайности.
И вот он почти дома. Понаблюдав за тем, как переправили на берег его багаж, ниндзя ступил на дощатый причал Кагосимы с огромным душевным трепетом. Ему вдруг показалось, что это всего лишь сон. Но он длился недолго. Где-то неподалеку послышался мелодичный звон, Гоэмон встрепенулся, посмотрел в ту сторону и увидел… ямабуси, Учителя, с дорожным посохом в руках! Приветливо улыбаясь, старец время от времени потряхивал посохом, и перезвон колокольчиков, закрепленных в навершии посоха, вплетался в шум и гам порта, взбудораженного прибытием большого торгового судна «южных варваров».
Ямабуси подошел к Гоэмону, они обменялись поклонами, и горный отшельник буднично сказал, будто расстался со своим учеником всего несколько дней назад:
– Я ждал тебя завтра. Но кораблю помог попутный ветер, и вот ты здесь… Иди за мной.
Позвав носильщиков, Гоэмон поручил им свои вещи и неторопливо, с достоинством, как подобает человеку зрелому, заслуженному, пошагал вслед ямабуси. Он удивлялся: как старец узнал о его прибытии?! Впрочем, это было неважно. Главное, что он на родной земле, а все остальное – мелочи. Гоэмон шел, и его голова слегка кружилась от знакомых запахов, среди которых, на удивление, присутствовал даже запах сакуры, хотя она уже давно отцвела.
Трехстишие хокку сложилось в его голове совершенно неожиданно:
Вновь прилети весной! Дом родной не забудь, Ласточка, в дальнем пути!