Нино, одинокий бегун
Шрифт:
Старичок рассмеялся, но будто из вежливости, по обязанности:
– Не ценил... Хотя, кто знает, если бы молодость вернулась, не повторилось бы все так же. Путешествуете?
– Нет, завербовался на работу.
– Работа...
– как бы про себя повторил старик, - довольны своей работой?
– Не знаю. Поживем - увидим.
– Вы никогда не размышляли о необъятности мира?
– Не приходилось.
– Жаль... Я последнее время часто об этом думаю. Иногда даже просыпаюсь по ночам... Человечество огромно - каждый лишь винтик в огромной машине цивилизации. Его легко заменить. Машина эта кажется мне всесильной, а иногда
– Не нахожу...
– Вам виднее, вам виднее... Впрочем, вы всегда непостижимы. Иногда кажется, что законы логики не действуют на вас.
– На кого на вас?
– спросил я.
Старичок добродушно рассмеялся и посмотрел на меня. В его глазах прыгали хитрые искорки.
– На молодежь, конечно...
– смеялся он. Он показался мне забавным старикашкой, добрым и немножко болтливым.
– Я слышал, старые люди не в состоянии понимать молодых.
– Упрёк справедливый, принимаю... Вы в школе хорошо учились?
– Неплохо.
– Что вы, к примеру, можете сказать об общественной иерархии цивилизации?
– Могу сказать, что директора школы видел часто, администратора района один раз, когда он приезжал на праздник начала учебного года, администратора города только по видео. Администратора планеты - тоже. Вот и все, совет администраторов планет составляет Центральный Совет, который решает вопросы в масштабе Заселенных Земель. Зреть их простому смертному не дано... Зачем вы спрашиваете?
– Интересно, насколько нынешняя молодежь осведомлена в этих вопросах... Как вы считаете, если возникла необходимость срочно принять решение, обязательно собирать Совет?
– Нет... Думаю, что нет.
– Правильно, администраторы планет не успеют посоветоваться... Должно быть, эта проблема искренне занимала старичка, потому что он глубоко задумался - скосил голову набок и полуприкрыл глаза.
– В наше время, - наконец сказал он, - люди слишком ленивы. Сдвинуться с места для нас проблема, а под лежачий камень, как известно, вода не течёт...
Он посмотрел на меня, словно ожидая ответа на свой непонятный вопрос, и, не дождавшись, продолжал:
– Что касается меня, то я боюсь космоса... Не потому, что он страшен или ему нет конца, - потому что в нем скрыто новое... Смешно, правда?
– Совсем не смешно, - сказал я.
– Вот видите, вы меня понимаете, а я вас - нет, - заливисто рассмеялся старичок.
В это время включилась трансляция, женский голос предупредил, что ужин начнется через десять минут. Оба ресторана уже открыты для желающих.
В дверь постучали, - блестя нашивками, вошел капитан транспорта и, вытянувшись по стойке "смирно", пригласил старичка на ужин в кают-компанию... Старичок, казалось, нисколько не удивился невероятному происшествию. Он кивнул и показал на меня.
– Если не возражаете, я буду с молодым другом. Капитан не возражал.
– Вы, должно быть, большой начальник?
– спросил я. Он кивнул, вполне, впрочем, демократично.
–
– "Двести". Я подпрыгнул на месте.
– Такого же не бывает!
– Случается иногда, - не согласился он.
– Бывает даже не такое: люди, которые вообще не получают квалификации.
– Не может быть, - сказал я довольно кисло.
– Могут быть и бывают.
После ужина, на котором команда трансперта постаралась блеснуть гостеприимством, мы вернулись в каюту.
Странно, должно быть, но лоск и светскость вечера, его богатство, экзотичность обстановки не произвели впечатления. Я с особой остротой чувствовал себя вором, словно бы присвоил право сидеть рядом с вежливым старичком, одним из умнейших людей цивилизации.
– Мой балл "сорок два", - сказал я, когда дверь закрылась и мы остались одни.
– "Сорок два", - повторил он медленно.
– Может быть, и так... Вас смущает наше знакомство? Да, в нем много необычного... Он некоторое время разглядывал меня, затем сказал:
– Через час транспорт делает остановку. Я покину вас. Меня не оставляет мысль, что вас что-то гнетет. Не поделитесь ли со мной проблемами? В моих руках сосредоточена большая власть, невероятная. Я иногда не подозреваю о размерах её... Думаю, в моих силах помочь вам.
– Почему?
– Потому, что вы мне понравились, - рассмеялся он. Но смеялись одни губы, глаза же оставались проницательно печальны.
– У меня все хорошо, - сказал я.
– Как знаете, - произнес он, вставая.
– Мне пора... поверьте, приятно было с вами познакомиться.
– Вы мне тоже понравились, - ответил я, пожимая его руку. Заснул быстро, длинный тяжелый день сделал свое дело... Совсем не давно я гордился индексом "сто четыре", считал себя избранным и начинал посматривать свысока на остальных людей. Нынешний балл, "сорок два", показался мизерным и сначала оскорбил меня...
Прошло немного времени - я обнаруживаю равнодушие ко всем на свете баллам. Вам всё равно, есть ли у меня балл, нет ли его...
Может быть, высшая справедливость в том и состоит, чтобы никакого балла не было, а человек всего добивался сам, своим потом и кровью Если он человек... Добрый старик наверняка что-нибудь бы смог сделать для меня, если бы я попросил... Но меня не волновала его помощь... Более того, я не хотел ее...
Полет на транспорте продолжался четверо суток, после этого я летел неделю на другом корабле. Поменьше, потом пересел на небольшой рейсовый корабль, а он уж доставил меня к месту назначения. Со скукой разглядывал я местные достопримечательности. Планета, на которой оказался, относилась к разряду вечно новых планет. Администрация ее готовилась пышно отметить тысячелетие со дня высадки первых переселенцев, которое исполнялось в будущем году. С тех пор мало что изменилось на планете. По-прежнему два небольших поселка обслуживали несколько шахт, в которых автоматы тысячелетней давности конструкции исправно добывали титановую руду. Жизнь текла неторопливо, каждому новому человеку были рады... Первые недели я еще мог там находиться. Работа оказалась не тяжелой, в основном приходилось заниматься документами. В моем распоряжении был универсальный робот и две лаборантки, которые, как и все женщины цивилизации, пожелавшие работать, не получали за это денег, а делали это из энтузиазма.