Нищенка в Академии магии, или Тёмные не сдаются
Шрифт:
Мы сидели на моей жёсткой койке, пока я ела. Кажется, Ирхоль наблюдал за мной, но я не смотрела на него. Мне было стыдно. Но еду поглощала с привычным для себя аппетитом.
Наконец, я наелась и робко подняла взгляд.
Эльфийский принц улыбался.
Это было так странно, ведь Элеон совсем недавно просто неистовствовал от тревоги и отчаяния.
– Ты так спокоен... – не удержалась я от замечания, на что Ирхоль ответил:
– А почему я должен быть другим? Моя любимая сестренка нашлась, и у нас всё будет хорошо...
Если бы я еще ела, то точно подавилась бы…
– Ты
– Кажется, всё не очень радужно…
– Неужели ты думаешь, что я оставлю тебя в беде?
– с притворной укоризной произнес парень. – Конечно же, у меня есть план. И я обязательно его осуществлю, если местные власти всё-таки решат заключить тебя в тюрьму. Я вытащу тебя так, что никто не сможет помешать, и заберу тебя с собой…
Я открыла рот от удивления.
– Куда?
– В королевство эльфов, конечно же, - пожал плечами Ирхоль. – Ты будешь жить во дворце, но не в качестве моей сестры, естественно, а как мой личный воспитанник. К сожалению, какое-то время тебе снова придется играть роль мальчишки, потому что воспитанника женского рода я не имею права иметь, пока не женат. А потом мы уладим и этот вопрос…
Изумлённая описанными перспективами, я задумалась.
Эльфийское королевство? Как странно и… боязно, честно говоря.
– А темная магия там не помешает? – осторожно уточнила.
– Нет, конечно. У нас уважают любую магию. Ты очень талантлива, и это нам только на руку. Знаешь, я думаю твой отец был именно темным магом, и этот дар передался от него тебе. Другого объяснения твоим способностям я не нахожу. Но это и не важно. Важно то, что мы будем вместе!
Я наконец-то улыбнулась, но, когда перед глазами вспыхнул образ Элеона, и улыбка мгновенно померкла.
Я уеду, а он останется здесь, и мы больше никогда не встретимся…
Неужели это цена за свободу и сохранение магии в моем теле?
Невероятно высокая цена...
После ухода брата (о, как необычно было называть так Ирхоля!), я начала думать, взвешивая все за и против. У меня наметилось два пути, а избрать придется только один.
Что же выбрать – Элеона и жизнь без магии или свободу и магию, но без Элеона?
***
На следующий день. Судебное заседание прямо в банкетном зале Академии…
Обвинитель – щеголеватый и презрительно кривящий губы господин по имени Архимедий Завуллон – мне не понравился сразу. Я почувствовала стоящую за ним жестокость и непримиримость. Он был опасен и при этом весьма искусен в слове. Дикое сочетание!
Меня привели в зал заседания под конвоем. К счастью, профессор Фролл и Элеон походатайствовали, чтобы мне не запечатывали магию. Даже на время, другими словами, поручились, что я не буду устраивать беспорядки.
Я и не собиралась.
Зал был заполнен на треть. С неловкостью разглядела некоторых из моих сокурсников, а также весь преподавательский состав. Я не была преступницей по-настоящему, но они-то именно так считали...
Вернулось прежнее чувство униженности, от которого я так страстно пыталась избавиться в прошлом. Я снова – отщепенка, презренное существо, которое все будут порицать. И даже если меня оправдают в силу моего отречения от темной магии, я всё
Плюс, они еще не знают, что я девушка!
Настроение опустилось ещё ниже.
Кроме знакомых лиц, в зале присутствовало немало незнакомых. Это были какие-то лорды – с постными лицами и жестокими глазами, а вот справа в первых рядах с я удивлением заметила Ирхоля и его немаленькую свиту, состоящую из шести воинов и их командира (о котором я слышала от принца).
Элеон и профессор Фролл сидели рядом и выглядели крайне подавленными.
Мне стало стыдно. Стыдно за то, что не оправдала их надежд. По сути, подставила, и теперь это ударит и по их репутации тоже.
Стало настолько мерзко на душе, что пришло желание действительно открестится от темной магии и зажить тихой скромной жизнью незаметной мыши, чтобы больше никто не пострадал из-за моего прошлого…
Меня усадили напротив присутствующих, заставив ужасно напрячься. Я опустила глаза, чтобы не видеть устремленных на себя взглядов – преимущественно холодных и презрительных. Было противно. Хотелось сплюнуть на пол, выказав им свое ответное презрение, но я всё же не посмела.
А потом начался суд. И вот первым выступал тот самый обвинитель – напомаженный и холеный Архимедий Завуллон (ох и имечко-то! Наверное, именно из-за него он такой злой…)
Красноречие обвинителя было феноменальным.
– Уважаемые друзья, - начал он хорошо поставленным голосом оратора. – Мы сегодня собрались здесь, чтобы судить злостного преступника, оказавшегося самым настоящим темным магом. Раскрыть этот факт удалось при помощи новейшей разработки министерства артефакторики, и я смею надеяться, что с помощью подобного «оружия» очень скоро мы сможем очистить наше великое королевство от гнилостного запаха темной магии!
Послышались хлопки одобрения, но поддержали эту речь далеко не все. Представители Академии, эльфы и люди профессора Фролла не хлопали. Похоже, не все тут настроены против меня…
– Итак, надеюсь, заседание будет коротким, потому что обсуждать нечего: вина подсудимого очевидна...
– Протестую! – воскликнул защитник, которого нанял для меня профессор Фролл. – Обвинитель не имеет права навязывать суду свое мнение.
– Согласен, - произнёс судья – крупный грузный мужчина, одетый в черную мантию. Он носил темные очки, чтобы никто не мог увидеть выражения его глаз. – Обвинитель, воздержитесь от личного мнения. Говорить только о фактах.
Одним своим видом судья наводил страх, и Архимедий поспешно извинился.
А дальше начался длинный монолог о том, как я якобы пробралась в Академию магии с весьма дурными мотивами и скрыла факт владения темной магией. Более того, посмела ввести в заблуждение профессора Фрола и обманом вошла в его семью.
Слава Богу, что не стали обвинять моего приемного отца! Это очень порадовало.
Но всё остальное выглядело весьма скверно.
Началась вереница выступления свидетелей. Разбирали моё поведение в Академии, вызывали однокурсников и даже Аму, которую выцепили откуда-то из города (она-то уволилась уже). Девушка яростно защищала меня, за что я была ей благодарна, и обвинитель недовольно скривился, поспешно отпустив ее прочь.