Нищие
Шрифт:
В машине она плакала. Не стеснялась ни Кондрашова, ни водителя. Потом медсестра их долго вела по длинным коридорам. В палате Бурдаков находился один. Он после операции ещё не приходил в сознание. К его телу были подведены какие-то провода и трубки. Работали приборы, показывая, что этот человек все ещё борется за свою жизнь.
Она опустилась на стул и закрыла лицо руками...
ГЛАВА 26. ЯХТСМЕН
Яхтсмену снился сон. Вроде бы, идет он по Москве. Всюду небоскребы в виде сказочных теремов, с колоколен льется русский перезвон, часы на Спасской башне играют "Боже, царя храни". По дорогам снуют шикарные, суперсовременные "Лады" и "Волги". Мостовые похожи на зеркальную гладь, всюду чистота,
Весь мир смотрит русские телевизоры марки "Сонин", пользуется видео и фототехникой от "Никонова". В Париже мода только на русские кружева и оренбургские пуховые платки, немцы стоят в очередях за вологодским маслом: голландцы жуют бутерброды с "Российским" и "Костромским" сыром. "Макдональдсы" утратили свое влияние не только в Европе, но и в самой Америке. В Нью-Йорке нет отбоя от желающих перекусить в "Русской пельменной", в бистро "Расстегаи и кулебяки". Все лакомятся варениками с клюквой, пирожками с капустой и запивают еду пивом "Ячменный колос".
В магазинах моментально раскупаются матрешки, балалайки, пользуется повышенным спросом русский фарфор. Иностранцы предпочитают пить чай только из русских самоваров, варят борщи, не мыслят ужина без отварной картошки с селедочкой и на брудершафт пьют только "Столичную" и "Русскую" .
Все зарубежные бомжи мечтают стать бомжами московскими. Они выстроились в длинную очередь перед его офисом, и Афинская выплачивает им пособие по бомжеванию в золотых русских рублях, бесплатно выдаются контрамарки и веники для посещения русской бани, после чего все они направляются на поселение в пятизвездочные отели для восстановления здоровья, утраченного в своих странах.
Казино Лас-Вегаса и Монте-Карло давно закрыты за неимением посетителей. Однорукие бандиты-автоматы пошли на металлолом, стрелки рулеток заржавели. Зато весь мир играет на бильярде в русскую пирамиду, режется в лапту и городки и проводит досуг за игрой в подкидного дурака. Самые достойные места в игральных залах, за столами, ломящимися от всякой снеди и выпивки, занимают российские безработные, которым на блюдечке подносят подаяния.
Весь космос забит русскими космическими кораблями, станциями, спутниками, с которыми запросто может связаться через русстернет по компьютерной связи любой желающий.
Российские бомжи живут дольше и лучше всех. Их новорожденных детей прямо с пеленок зачисляют в штат фирмы и открывают счета в банках. За здоровьем стариков-попрошаек следят персональные компьютеры.
Люди всех национальностей мечтают стать русскими бомжами. Американцы, французы, итальянцы эмигрируют в Россию. Около здания МИДа на Смоленской площади в Москве - столпотворение. Разноязычный гомон, драки. Русские милиционеры очень вежливо советуют иностранцам - неграм, японцам, индусам не волноваться, потому как паспортов с российским гражданством хватит на всех. Но иностранцы чуть ли не по головам лезут к заветным окошечкам и матерятся, матерятся, матерятся...
Во сне Яхтсмен почувствовал, как кто-то из его сотрудников вкладывает в его руку большой, холодный, металлический доллар. Он приятно холодит ладонь, но она почему-то потеет. Он подносит доллар к уху и хочет спрятать его под голову. Но доллар... взрывается. Все окрашивается в красно-кровавый цвет, и Яхтсмен взлетает...
ГЛАВА 27. АФИНСКАЯ
Когда Яхтсмена уложили спать после ресторана, Афинская позвонила на фирму. Дежурный браток сообщил, что из контингента во время облавы была задержана
Афинская выслушала доклад и психанула, решив на другой же день дать Ассоль полный расчет.
Она зашла в спальню и посмотрела на Яхтсмена. Тот сильно храпел, лежа на животе. Он так и не смог до конца раздеться. Брюки и пиджак валялись около кровати. Но снять рубашку и галстук у него так и не хватило сил. Афинская с отвращением ухмыльнулась: надо же, послал Бог муженька!
Она плотно прикрыла дверь в спальню и набрала номер городской больницы. * Мне Александра Костикова. Саша ты? Не узнала - богатым будешь. Ты достал то, что я тебя просила? Сейчас приезжать? Хорошо, через полчаса я буду у тебя.
Она налила полный бокал водки и поставила его на тумбочке около кровати, на которой спал Яхтсмен, подумав, что если он проснется, то опять заглотит "Смирновской" и отрубится. Что ей и было нужно.
Она надела шубу и выскочила на улицу. Тут же подвернулось свободное такси. * В Первую градскую, - сказала она.
Ее давний знакомый врач-терапевт Саша Костиков проводил её в свой кабинет. Закрыл дверь на ключ. * Зачем тебе яд, Таня?
Она пристально посмотрела ему в глаза: * Уж не тараканов травить...
Костиков встал со стула и молча прошелся по кабинету. Остановился около окна и, не оборачиваясь к ней, негромко сказал: * Конечно, твое дело. Я дам тебе синильную килоту. Но если ты хочешь от кого-то избавиться, поищи другой способ. Если следователи будут круто копать, то непременно выйдут на нашу больницу. * Как получиться, Саша.
– Она открыла сумочку, достала пачку десятидолларовых купюр и положила на стол.
Через сорок минут она опять была уже в квартире Яхтсмена. Бокал с водкой так и стоял нетронутым. Муж по-прежнему храпел, перевернувшись на бок.
Она подняла с пола его свадебный костюм и хотела повесить на спинку стула. Но из потайного кармана пиджака на ковер выпал пистолет, который она уже неоднократно видела и с которым Яхтсмен, по-видимому, никогда не расставался. Афинская несколько секунд смотрела на оружие, в голове пронеслось несколько сумасбродных мыслей. Но она заставила взять себя в руки, вытащила из кармана носовой платок и, обернув им пистолет, подняла его с пола и аккуратно вложила туда, откуда он выпал.
Яхтсмен зашевелился и открыл глаза. Она предложила ему похмелиться, и когда он, выпив пару рюмок водки, пошел освежиться в душ, она устроилась в кресле около окна и задумалась. На несколько секунд её сковал страх. Но когда муженек вышел из ванной, опухший и растрепанный, и поставил перед ней бутылку старого французского вина, она в который раз за этот день приказала себе успокоиться. Он нескладно шутил, она выдавливала из себя смех. Она с трудом скрыла свое отвращение к нему, когда он спросил, действительно ли она его любит. Афинская вспомнила молитву-заговор, которую она когда-то читала на сцене театра. Он, опять пьяный, сидел в кресле с полным бокалом водки и с восхищением смотрел на нее. Она закончила свой монолог, встала с колен, сняла с себя костюм и одела подаренный накануне пеньюар, чувствуя, как он одобрительно улыбается. Она взяла свой бокал и присела перед ним на корточки: * Ну, давай выпьем по последней? * Почему по последней? заплетающимся языком спросил он. * И спать, спать, спать...