Нищий Король
Шрифт:
Король Многоземельный, хоть и был здоров, словно медведь, но от неожиданности, рухнул на спину, как тюк соломы.
— Лежать! — заорал капюшоноголовый, сопровождая приказ ударами тяжёлых сапог по нежным телесам августейшего.
Тут, Его Величество, как — то, нутром, понял, что лучше не спорить, и вытянулся на холодном грязном полу, сложив руки по швам, но это мудрое решение ему не особо помогло. В камеру, толкаясь и спотыкаясь, набились коллеги капюшоноголового и, не найлдя себе занятия лучше, принялись молотить по растянувшемуся Королю резиновыми
— Сколько тебе заплатили!? — требовал капюшоноголовый, орудуя дубинкой — Говори сколько тебе заплатили!? — при этом он крыл матом, не хуже, чем это делал сам Король Многоземельный.
Вопрос, естественно, поставил Его Величество в тупик. Жадный и хитрый тесть не заплатил ему ни копейки! Так что подобный вопрос можно было расценить, только, как форменное издевательство.
— Мне ничего не заплатили! — возмущённо орал Его Величество, закрывая руками голову — Ни гроша!
Полученный ответ не убедил истязателей и они продолжили метелить мягкие, как пух, откормленные бока государя.
— Сколько тебе заплатили! Признавайся! — настаивали они на своём.
— Не заплаченно мне! — кричал Король — Я никаких денег в глаза не видел!
— Врёшь! — резиновая дубинка опустилась на косматую королевскую голову, придавая больше весомости словам — Ты проплачен иностранной агентурой! Засланец — подосланец! Тебя обучили на секретной базе по подготовке диверсантов и забросили в нашу страну, что бы расшатывать и раскачивать!
Услышанное привело монарха к неутешительному выводу о том, что пытаться что — либо доказать этим шизофреникам, абсолютно, напрасно, а голова может не выдержать, проще, всё — таки, признаться.
— Тысячу! — закричал Король Многоземельный первое число, которое взбрело ему в голову, в надежде, что побои прекратятся.
Но Короля постигло жестокое разочарование, дубинки и дальше продолжали обрабатывать несчастное королевское тело.
— Миллион! — выкрикнул Король, надеясь, что, может быть, увеличение полученной им суммы прекратит экзекуцию.
Опять не помогло. Избиение продолжалось, но требования, несколько, изменились:
— Где деньги! Говори, где деньги! — вымогал капюшоноголовый, сопровождая каждое слово ударом резинового демократизатора.
— А вам зачем? — только и нашёлся, что ответить Король.
Подобный ответ раззадорил команду садистов по — сурьёзному, промежутков между ударами не стало совершенно. Его Величество понял, что если он быстро что — нибудь не придумает, то он весь треснет, как перезревший арбуз.
— За дворцом! — завопил он, ляпая первое, что приходило на ум — За левым крылом, там высокая липа, под ней я деньги зарыл, если из окна смотреть — с правой стороны, возле большого корня, я там заметку поставил в виде крестика!
Побои прекратились.
— Раскололся, гнида! — торжественно провозгласил капюшоноголовый, его коллеги выпрямились и, даже, постаскивали маски,
Довольно смеясь и поздравляя друг друга крепкими рукопожатиями они, по очереди, стали покидать камеру с распластавшимся по полу Величеством, которое еле дыша, раскинуло, покрывшиеся фиолетовыми кровоподтёками руки.
— Но гляди мне! — предупредил капюшоноголовый — Если ты нам соврал, то мы вернёмся и, тогда, живые позавидуют мёртвым.
Угроза не оказала на Короля никакого действия, когда они там вернутся — это, сейчас, меньше всего волновало монарха, никакого «потом» для него, уже не существовало, было только одно безумное и вечное «сейчас». Всё королевское естество требовало прекратить избиение немедленно, любой ценой, он бы отдал своё Многоземельное Королевство, если бы оно у него было, лишь бы прекратить эту пытку. А то, что они потом вернуться, это, уже, не имело значения, в будущем Короля не было, он превратился в самое примитивное животное, у которого не существует прошлого и грядущего, есть только настоящее…
Лампочка погасла и камера, вновь, погрузилась во мрак. Но так, Королю стало, даже, лучше, ему казалось, что глаза болят от электрического света и, как — будто, он жжёт саму кожу. Король сделал несколько глубоких вдохов — вроде рёбра целые, не зря он нагулял столько жировой прослойки, такую не каждый пистоль прострелит. Величество опёрся на руки и попытался встать, но качественно отбитые ноги не слушались и, самое большее, что ему удалось — это встать на четвереньки. Он решил попробовать доползти до нар, лежать на доске, всё же, лучше, холодного, мокрого бетонного пола. Сделав всего пару движений, монарх врезался головой в острый угол нар, и казалось бы, это лёгкое столкновение, но оно, мгновенно, отразилось болью во всём избитом теле и Король тихонько замычал.
Перемещаться в кромешной, нащупывая преграды собственной головой, показалось Королю не лучшей перспективой и, тут, он вспомнил про хрусталик, который, едва упав, успел сунуть в защёчный мешок. Вытащив его, Король подивился, что свет исходивщий из хрусталика не обжигал его подобно электрическому, а, даже, наоборот, будто унимал боль в ноющем теле. Его Величество заметил, что волшебный свет и здесь проявил невидимые безоружному глазу подробности. Весь пол был заляпан тёмно — кровавыми пятнами запёкшейся крови, а на стенах высветились чёрные человеческие силуэты, застывшие в неестественных позах, с воздетыми руками, словно, в попытке защититься.
Король, хрипя и, тихо ругаясь, с невероятными усилиями, смог закатиться на нары и почувствовал, что ему в бок упёрлось что — то холодное. Протянув руку, он нащупал округлый предмет и, вытащив его на свет, разглядел пожелтевший человеческий череп с пробитой лобной костью.
— Пшёл вон! — Король хотел закинуть черепушку подальше, в угол, но распухшие пальцы не смогли удержать его и костяшка выскользнула из них, ударив Величество по носу, и только потом, издевательски щёлкнув, скатилась с нар и притаилась на полу.