Нисхождение короля
Шрифт:
Я выдавила из себя измученную усмешку.
— Поверни голову и скажи, что видишь, мой король, — говорю насмешливо, рукой указывая в сторону за пределы купола. И мы оба видим густой вечнозелёный Ауэрский лес. Шелестит листва, летают маленькие бабочки, чувствуется дыхание тепла и кажется, что среди деревьев прячутся эльфы, готовые схватить меня, как только шагну наружу.
— Не будет сделки — ты убьёшь Артана, а я навечно запрусь в эльфийском лесу и запрячу ариус так глубоко, что ты, даже если сумеешь спалить весь лес, — меня не найдёшь. Как тебе такой вариант, мой всесильный король?
— Так не должно быть! — зло восклицает он, пытаясь призвать нориус. Но ничего не выходило — и здесь Книга оказалась умнее, оставив мне реальный шанс на отход.
— Но так было бы, не отправься я за вами обоими. Книга сделок проницательна. Она точно знала, на что мы способны и что можем предложить.
Король подходит к Книге, вставая напротив меня. Вблизи вижу на его губах иронию, едкую как дым, будто ему на ум пришла какая-то злая мысль. Но также понимаю, с каким затаённым трепетом он ожидает моих слов, и как хмурит брови, догадываясь, что за ними последует.
Я осознаю, насколько сильно хочу его ненавидеть. Проклятая истина его поступков должна была отразиться в моей ненависти, но я не могу. Не получается. Стоит ему появится рядом, и мой гнев стихает, оставаясь только злостью и раздражением. Не выходит пропитаться яростью, словно не способна держать её в своём сердце. Наверное, это хорошо. Ведь это единственное, что поможет пережить то, что задумала.
— Помнишь предсказание? Старая Нэрва сказала так: «…твоя любовь — погибель миру. Забудь о ней, прими чужого, а коли сердцу не прикажешь, придётся сделку с тёмным заключать, тем самым путь открыв для мертвецов…» Правда любопытно, как всё складывается? Я не могу приказать своему сердцу разлюбить Артана и вот мы здесь у Книги сделок, готовые заключить нерушимый договор. Ты знаешь, что будет после?..
Арт в последний раз ударил по защитной поверхности купола и медленно спустился вниз, неотрывно глядя на меня. Перехватив мой взгляд, качнул несколько раз головой, продолжая просить не делать глупостей. Теперь, когда он вернулся в моё сердце, я вновь чувствовала его мысли. И знала, насколько сильно он против того, что задумала. Моя жизнь — за его.
— Говори, Сэл. Просто скажи, что ты можешь мне дать. И чего хочешь взамен, — угрюмо заявляет Никлос, замечая, с какой трогательной нежностью мы переглядываемся с Артом.
Книга на его слова отреагировала яркой пульсацией и лёгкой дрожью. Она очень долго ждала этой сделки.
— Я навсегда останусь с тобой. Не буду убегать, буду во всём слушаться и повиноваться. Стану той, кем ты хочешь меня видеть. Полное подчинение. Как ты и хотел, — я сглотнула вязкую солёную слюну, видя, как его глаза вспыхнули красным под белым мерцанием книги. Как он подался вперёд, словно желая прямо сейчас получить обещанное.
— Взамен ты не тронешь Артана и моих близких. И не будешь требовать от меня становится тем, кем мы были в ту ночь.
Он не ответил. Задумался. Даже на Артана обернулся, который встрепенулся, пытаясь понять, о чём идёт речь. О, это была соблазнительная и опасная сделка. Такая, которая удовлетворит всех.
— Агондарий…
— Как он узнает? Никак. А мы будем
— Но, если ты сама захочешь — вернётся Демон.
— Что? — я нахмурилась, а потом догадалась. Именно так называлась та сила, вобравшая в себя ариус и нориус.
— Ты согласен? — спросила, когда он вновь замолчал.
— Выдвигаю встречные условия. Артан никогда не ступит на территорию Каргатского королевства. А если ты попытаешься нарушить условия сделки, то он умрёт.
— А если ты нарушишь сделку, то потеряешь нориус, — ответила мстительно, видя, как вздрогнул король.
— Сделка будет считаться исполненной, если ты полюбишь меня, — неожиданно дополнил он, обходя книгу и вставая рядом. Я запрокидываю голову, в какой-то мере даже любуясь его темнотой. Его искренностью в своих желаниях. Пара закорючек отделяет мужчину от желаемого, но он продолжает жаждать большего.
— Это невозможно, — говорю едва слышно, а он наклоняется ко мне, перехватывая за шею, чтобы не отстранилась, и шепчет на ухо:
— В мире, где есть мы, всё возможно, моя девочка. Достаточно одной искры — и желание будет исполнено.
— Значит мы договорились?
Мы оба вздрагиваем, когда усиливается пульсация книги, сквозь которую проступали истинные черты её сущности — людские души. Наша сделка оказывала влияние на судьбы целого мира — завораживающее сплетение нитей, в центре которых — две наши. Я не знаю, как именно понимаю то, что вижу, но знаю, Никлос разделяет мои мысли. Это то, что отделяет нас от остальных. Наша сила — это божественная сила, завязанная на основу целого мира.
На наших глазах пишется новая страница истории. Сами по себе появляются плавные светящиеся серебром линии, складываясь в текст договора со всеми высказанными условиями. Этот текст навечно связывает нас друг с другом пока того желает Никлос. И когда мы возводим руки над книгой и наши нити окрашиваются красным, раздаётся еле слышное биение, отзывающееся болезненной тяжестью в висках и груди. Я даже пошатнулась от напряжения и была удержана холодной королевской рукой. Тяжесть ушла, а книга рассеялась серебром, спал купол, и мы оказались на пронизанной сотней ветров равнине рядом с сидящем на снегу Артаном.
Я подняла голову к Нику, говоря:
— Дай нам время попрощаться. Ведь мы больше никогда не увидимся.
Тяжёлым был королевский взгляд. Он медлил, а когда я положила руку на обнажённую грудь, успокаивающе поглаживая, вздохнул и медленно кивнул, отпуская.
Несколько шагов и я опускаюсь на колени, сама обнимаю Артана, вдыхая родной запах, чувствуя приятную тяжесть его рук на своей талии. Как осторожно он утыкается носом мне в шею, как дышит прерывисто, как торопливо бьётся его сердце. Всё в нём — моё, родное. Со дня, когда он пообещал защищать меня. С момента, когда сидели под деревом, говоря о всяких глупостях. Когда я поцеловала его. Когда он поцеловал меня. Перед глазами проносились все тысячи маленьких воспоминаний, от которых щемило сердце. Главное он жив. И будет жить долго. Пускай не вместе, но зная и чувствуя, а значит не порознь.