Нисхождение короля
Шрифт:
Он чуть отводит меня, улыбаясь грустно:
— Тебе не стоило этого делать. Феликс предупреждал, что это ключевой момент предсказания. Без сделки — не случится всего остального. Теперь будущее неизбежно, Сэлли.
— Ничего, глупости. Будущее не высечено на камне. А ты жив. И я жива. Значит всё будет хорошо, — я улыбаюсь, проводя ладонями по его лицу, стараясь в этой почти полной темноте хотя бы наощупь ощутить его, запомнить, выгравировать в своей памяти и никогда не забывать. Я не хочу говорить, а хочу целовать его. В рассечённый лоб, в мокрые глаза, в потрескавшиеся губы, в холодные щёки, выкладывать дорожку из тысячи маленький поцелуев, раскладывая
— По условиям сделки, ты должен покинуть территорию Каргатского королевства и никогда не возвращаться. Не пытаться нарушить договор. Взамен он не тронет ни тебя, ни наших близких, — прошептала торопливо.
— А что даёшь ты? — едва сдерживаясь скрипя зубами говорит он, и его руки вмиг становятся каменными.
— Это неважно, слышишь? Неважно! Просто живи, и я буду жить, зная, что ты цел. Пойми, если ты умрёшь, не знаю, смогу ли я ещё раз пережить твою смерть! — с горячностью в голосе отвечаю ему, вновь окунаясь в объятия возлюбленного, пока снежная вьюга разлеталась вокруг нас тысячью снежинок, забираясь под кожу, вымораживая и так холодеющие от предстоящей разлуки сердца.
Артан молчит, зная, что уже ничего нельзя изменить. Сделка заключена и в истории не было примера её разрушения. Даже могущественные старые боги потерпели поражение, куда уж простым смертным. Он молчит, но знает, что положит жизнь на поиски решения, и я знаю, что поступлю аналогичным способом.
Когда понимаю, что время вышло, чувствуя, как усиливается волнение нориуса за спиной, когда отпускаю Артана, он вновь притягивает меня к себе и шепчет едва слышно:
— Меня спас король Агондарий. Он вытащил меня из живота дракола, а душу из бездны, где содержатся спящие боги. Если бы не он — я бы до скончания века бродил по пустошам бесконечности, не в силах даже вспомнить собственное имя. Это божественная клетка, куда должен вернутся Ктуул. Король Агондарий просил передать, что я — это его подарок тебе. А также… — Арт на секунду запнулся, подбирая слова: — Селеста, твой брат жив. Я видел его. Он находится в плену у подводников. Король сказал, что, если ты не исцелишь его до наступления зимнего солнцеворота, он убьёт твоего брата.
— Хватит! — раздался голос, и мы оба вздрогнули, размыкая объятия. Тысячи вопросов роятся в голове, но Никлос зовёт меня — и я подчиняюсь, в последний раз касаясь пальцами руки Арта. И вот, мы расстаёмся, а я иду как на привязи к королю, и мужчина прижимает меня к себе, обнимая за талию.
Арт остаётся стоять на месте, не в силах пересилить себя и улететь, оставляя меня Никлосу. Это выше его возможностей. Выше желания жить. И тогда я встаю на мысочки, и сама целую короля, а он раскрывается навстречу, запуская руки в мои волосы, чтобы не смела прервать сладкий и горький одновременно поцелуй. Ненасытный, всепоглощающий, будто пытающийся вобрать меня всю. И когда я пытаюсь разорвать эту пытку, чувствуя, как горят обожжённые огнём губы, а король отпускает, рядом с нами уже никого нет. Сердце подсказывает — зелёный дракон улетел в сторону эльфийских лесов.
— Вот ты и стала моей, — раздаётся рядом, чарующий голос короля.
* * *
Столица наполняется колокольным звоном. Впервые за последние несколько недель сквозь синие тучи выглянуло солнце, раскрывая деревья золотом осени, насыщая воздух последними приливами тепла. Ветер стих, и город замер как перед прыжком, застыл ожиданием,
И люди послушались. Они вышли на улицы, надев лучшие костюмы и платья, украсив волосы осенними венками и поздними цветами. Артисты на площадках вытащили подиумы и небольшие помосты, устраивая театрализованное шоу и кукольные представления. Заработал цирк, а в иллюзорных залах начистили до кристальной прозрачности карикатурные зеркала. Уличные торговцы разложили на прилавках еду: от сладких ватрушек до яблок в карамели, а зазывала разбежались по самым дальним районам столицы, приглашая посмотреть удивительные выступления артистов уличного театра.
Мэрия города расщедрилась и с утра занялась украшением города, вернув на улицы декорации осеннего равноденствия. Мэр лично распорядился выкатить бочки с сидром на крупные площади Клэрии, чтобы его бесплатно раздавали горожанам.
Это был последний день октября. Праздник перед наступлением парада бурь. Праздник перед приходом морских чудовищ и началом военных действий. Лихой денёк, когда музыканты заводят разухабистые песни, а чаровницы-певицы поют до хрипоты, смазывая горло медовухой и дешёвым пивом. Когда танцуют и веселятся до упада, стремясь перекричать идущую на город смерть: «Гляди, старуха, нам совсем не страшно!»
И как восторженно орут, когда к вечеру, сделав небольшой круг над всеми районами столицы, на центральную площадь спускаются два дракона, в воздухе через нориус обращаясь держащимися за руки мужчиной и женщиной. Он — весь в оттенках тьмы. А она — вся в белом, и только королевские камни чёрным блеском сияют на её открытой шее и груди. На их головах короны, они улыбаются с главного помоста. И Никлос Каргатский усиленным драконьим голосом вещает, разнося слова через магический рупор на все города королевства.
Что он счастлив быть королём такого сильной и могущественной страны. Что он верит в жителей столицы и в своих верноподданных. Что впереди грядут тяжёлые испытания, но он знает, что вместе люди выстоят перед любой напастью.
Король говорил с пылом и страстью, и его словами заряжались горожане, крича на каждый пламенный выпад. А Селеста молчала, улыбаясь едва заметно, удерживая присутствие духа. Но не было в её глазах счастья. Не было удовлетворения. И если со стороны казалось, что она на своём месте, то внутри девушки всё кипело. Её душа тянулась на север в Сатуральские долины и дальше к горам, а за ними к Ауэрским лесам, куда ушла её семья и где теперь скрывается Артан.
О, как она хотела оказаться там! Но вместе этого, она приветственно машет подходящим людям, посылает воздушные поцелуи, улыбается, показывая очарование белой драконицы, и во всём следует за королём.
Даже когда он объявляет её своей невестой, улыбка не сходит с её уст. Только каменеет, и сама она словно кукла на шарнирах — подчиняется его воле. Он целует её в губы под восторженные крики толпы. Люди знали, что так будет. Знали, что им суждено быть вместе!
«Какая любовь!» — думали про себя артисты, а один именитый режиссёр из бывшего Бирюзового дома, уже видел перед глазами сценарий пьесы, которая точно обернётся оглушительным успехом.