Ниссо
Шрифт:
Кендыри встретил его у порога. Подойдя вплотную к брадобрею, пришелец всмотрелся в его холодные глаза и, чуть-чуть уголками губ улыбнувшись, заговорил по-сиатангски:
– Нет жизни честному человеку во владениях Азиз-хона! Был у меня дом, пшеница была, корова была, восемь овец, жена, трое детей - все отнял у меня проклятый хан... Жену избили камнями, дети умерли один за другим... Я сказал: месть ему, смертный враг он мне, пойду на советскую землю, вот где жизнь таким беднякам, как я... слышал я, живет в Сиатанге бедный брадобрей Кендыри, тоже было плохо ему, ушел, теперь там хорошо живет...
Пришелец поклонился двум любопытствующим ущельцам, которые вслед за ним подошли к жилью Кендыри и стояли в почтительном отдалении, прислушиваясь к его возбужденным словам.
– Благословен покровитель! Не хотел отрывать от работы вас! Да придет к вам урожай пшеницы!
– Та-ак...
– протянул Кендыри, - в ослятне живу, не погнушайся моим жилищем, иди ко мне, ложись, отдыхай! Потом разговаривать будем.
Сложив на груди руки, пришелец, низко нагнувшись, переступил порог. Ущельцы вернулись к работе и стали пересказывать всем только что слышанные слова...
– Черт бы их подрал, отстали!.. Наконец-то я могу говорить на человеческом языке!
– воскликнул пришелец, убедившись, что ущельцы ушли. Трудно даже вам объяснить, как эта тарабарщина осточертела мне!.. Вы сразу меня узнали?
– плох бы я был, если б не сразу узнавал "паломников"!
– усмехнулся Кендыри.
– Какого дьявола такой трудный пусть вы избрали? Садитесь на... на землю! Как вам нравится моя квартира?
– Надеюсь, когда-нибудь в одной из столиц вы примете меня в лучшей... не хотел идти по тропе - там эти, ваши, работают...
– Видели их?
– Видел сверху - дней на десять им еще хватит работы. Успеем?
– Думаю, как раз... Об этом поговорим позже... Расскажите, какие новости т а м. Давно вы из города?
– После вашего отъезда недель через шесть уехал. Месяц блуждал в восточных провинциях, пока по вашему делу не вызвали. Ничего особенного. Угощать меня вы намерены? Есть хочу просто необычайно... Чем вы питаетесь тут?
– Прекрасно питаюсь, - усмехнулся Кендыри.
– Могу сварить вам чудесную похлебку из гнилых бобов с примесью нескольких граммов первосортной сиатангской муки. Хотите?
– Я это предполагал. Мне этот самый Бхара, - как вам нравится стиль его выражений?
– приблизительно описал ваше положение. Я и решил о вас позаботиться, - не следовало, конечно, нести с собой мелочи, не принятые в обиходе здешних ущельцев, но вы, уверен, меня не осудите!
Пришелец развязал свой холщовый мешок, извлек из него консервированный паштет, две банки сардин, бутылку виски, коробку сигар.
– Вы действительно хороший компаньон, дорогой мой ференги!
– с удовольствием сказал Кендыри.
– Кстати, как вас теперь зовут? Но давайте мы все-таки прикроем это мешком.
– Зовут меня Шир-Маматом. "Шир" - это тигр, и вполне по-здешнему... Но неужели у вас нет ни рюмок, ни хлеба?
– прикрывая продукты мешком, покачал головою
– А разве бедным брадобреям позволено иметь это?
– Придется из горлышка. Вы не больны, надеюсь?
– Так же, как и вы?
– Кендыри пальцем вдавил пробку в бутылку и подал ее гостю: - Пейте!.. До сих пор вы, кажется, предпочитали коньяк?
– А теперь я изредка получаю подарки от одной очень далекой, но дружественной нам фирмы.
– И думаете, крепче?
– прищурился Кендыри.
– Виски?
– Нет, фирма!
– Вы, как всегда, догадливы!
– улыбнулся ференги.
– Дальновидность качество весьма положительное. Выпьем за это качество и за здоровье... этой... Ниссо. Вы прекрасно сумели использовать обстановку!
– Да, эта девчонка помогла нам очень... Но об этом потом, потом... Кендыри вскрыл консервы ножом, с наслаждением хлебнул из бутылки глоток, аккуратно обрезал кончик сигары, повертел ее в руках.
– Неужели "гавана"?
– Первосортная, мой друг. Специально таскал с собою для таких отверженных "маячных смотрителей", как вы... Нравится?
Кендыри, затянувшись дымом, полузакрыл глаза. Помолчал. Захватил двумя пальцами жирную сардину, сказал:
– Курить, кажется, полагается после еды, но я слишком хочу и того и другого!
– Чего бы сейчас вы хотели еще?
– с улыбкой промолвил ференги.
– Ванну, мой друг... Эмалированную белую ванну с горячей водой и душем... Кстати, как удалось вам превратить в такой достопочтенный вид ваши колени? Да и весь вы, будто бегемотовой шкурой обтянуты!
– Состав очень прост: глина, немножко золы. Полезно еще - несколько капель растопленного бараньего сала с песком. Каждый день втирание в кожу. Только сначала нужно создать общий фон. Еще проще: не жалеть сердца и два-три месяца загорать на хорошем солнце... А вы как устраиваетесь!
– Ну, я ведь не европеец!
– усмехнулся Кендыри.
– Цвет моей кожи естественный. Но тоже кое-что применяю. И вот мечтаю о ванне, о доброй, хорошей ванне!
– Что ж! Сделаем дело, приезжайте к нам в отпуск, я приготовлю ванну и подарю вам халат.
– Спасибо. Если уж мне придется быть в отпуске, я надену все что угодно, кроме халата. Довольно мне халатов и здесь... Только вы счастливей меня, вы, конечно, скоро назад, вам и отпуск дадут, а мне... Чувствую, что года два еще придется мне жить среди этих варваров.
– Зато и ценят вас немножко иначе!
– В конце концов, мой друг, какой толк мне от доброй оценки? До этой зимы я совсем не скучал. Даже, знаете, казалось, что другой мир мне виделся только во сне... Знаете, я недоволен нашей системой. С юности приучают нас к самой цивилизованной жизни; привыкаешь, забываешь, что ты не был европейцем когда-то. А потом опять перевоплощайся в дикаря! Душой-то ведь уже не перевоплотишься! Вот порою и начинаешь томиться. После того как провел две недели в нормальных условиях... эти две недели в нашем городе, - лучше бы их вовсе не было. Только начал очухиваться - и опять... Еще острей теперь это чувство... Вот бы нашего общего друга, который, сам никуда не выезжая, только начальствует в городе, на мое место! Как вы думаете, что запел бы он?