Нить Ариадны. В лабиринтах археологии
Шрифт:
Жителей Кортоны и ее посетителей поражали массивные городские стены. В окрестностях Кортоны имелось также много курганных погребений. Там же находилась ныне исчезнувшая гробница, сложенная из массивных, тщательно отесанных камней. Все были уверены, что это могила известного мудреца и математика Пифагора. На самом деле этот мудрец некоторое время жил на юге Италии, в городе Кротоне. Сходство в звучании названий городов и породило легенду о том, что Пифагор был обитателем Этрурии. Особый интерес к изучению этрусских древностей в Кортоне был возбужден выходом в 1723 г. монументального труда, написанного за сто лет до того одним из иностранцев — шотландцем — Томасом Демпстером.
В «Двух веронцах» один из персонажей великого современника Демпстера — Вильяма Шекспира —
Шлют сыновей за прибылью и славой,Тот — на войну, чтоб испытать фортуну,Тот — в море, чтобы земли открывать,Тот — в университет, во храм науки.
Отец Томаса барон Мурецкий послал своего отрока, бывшего двадцать четвертым ребенком в семье из двадцати девяти детей, в университет. Университет этот, находившийся в маленьком городке Кембридже, являлся не только старейшим в Англии, но и лучшим. После его окончания Томас пробовал свои силы в разных областях наук и литературы. Он писал стихотворения, панегирики, трагедии на темы античной и современной истории. Среди его трудов — «Суждения обо всех временах и народах», «Десять книг римских древностей», «История Шотландии в девятнадцати книгах» и даже «Естественная история животных».
«Неистовый шотландец», так стали его называть, был человеком по своей натуре неуживчивым, к тому же готовым ответить на оскорбление и даже на косой взгляд ударом шпаги. Но и недруги признавали его высокие достоинства лектора и ученого. Томас Демпстер обладал не только феноменальной памятью, но и той живостью ума, которая делает лектора кумиром слушателей. Меняя город за городом, Демпстер перебрался в Италию, где никто не мог соперничать с ним в знании текстов древних авторов. Не имея вследствие скитальческой жизни собственной библиотеки, он хранил эти тексты в памяти.
В 1616 г. Демпстер начал работать над историей древней Этрурии. Им овладело неистовство, с которым можно сравнить лишь чувство страстно влюбленного. Он расставался с гусиным пером только в короткие часы ночного отдыха, но даже во сне не мог забыть о своих этрусках, и слуга часто слышал, как с уст синьора слетали странно звучавшие имена: Вертумн, Фельсина, Тархон…
У каждого, кто ныне даст себе труд прочитать сочинение Демпстера, возникает представление, что этруски едва не самый культурный народ древности. Демпстер пространно доказывает, что они ввели в дикой Италии законы, были первыми философами, геометрами, гадателями, жрецами, строителями храмов и городов, изобретателями военных машин, врачами, художниками, скульпторами, агрономами. У Демпстера, видимо, даже не возникал вопрос, что же в области техники и культуры осталось на долю греков и римлян? Более того, история этрусков у Демпстера выходит за те временные рамки, в которых протекала жизнь этого загадочного народа. Он включает в свою книгу сведения, относящиеся к Тоскане в XIII—XV вв. Данте и Боккаччо для него такие же знаменитые люди Этрурии, как этрусский царь Порсена, некогда властвовавший Римом.
В 1617 г. Демпстер послал папе Павлу V сокращенное изложение своего труда. В июне этого же года он отправился в Шотландию, но в ноябре снова возвратился в Пизу к своему ждущему завершения труду. В 1619 г. Демпстер решил покинуть Пизу и переехать в Болонью, на кафедру словесности. В 1625 г. профессор свалился в лихорадке. 15 сентября ученого не стало. Похоронили его в соборе Святого Доминика.
Химера
Неисповедимы судьбы всего того, что выходит из-под пера, резца или кисти. Мог ли предполагать Демпстер, что не десятки изданных им книг, а всего лишь одна незавершенная рукопись донесет его имя потомкам. В 1720 г. соотечественник Демпстера Кук издаст ее во Флоренции в двух томах с приложением таблиц, воспроизводящих надписи, статуи, вазы, погребальные памятники, монеты древних этрусков. На много лет труд Демпстера станет энциклопедией этрускологии, к которой будет обращаться каждый интересующийся историей или искусством этого древнего народа.
Знатные
Каждый академик после избрания получал диплом, удостоверявший его принятие единодушным голосованием членов академии, а также эрудицию и готовность содействовать процветанию общества. Как правило, членами академии в Кортоне были аристократы или представители высшего духовенства. Йоханну Винкельману, сыну сапожника, несмотря на всемирную известность, стоило огромных трудов получить диплом «Этрусской академии древностей и надписей».
Был разработан церемониал ее академических праздников-пиршеств. Первый из них «Колокола Вертумна» был установлен в честь основателей академии. В 1732 г. был отпразднован День Артемиды, в ходе которого академики тянули из этрусской урны жребий с темой доклада или произведения, которое следовало огласить. Во время торжества в честь афинского героя Тесея собравшихся кормили яствами, приготовленными в античной керамике по античным рецептам. Оркестр играл пасторали, а семь академиков (возрастом помоложе) и семь благородных дам (по числу афинских девушек и юношей, предназначенных на съедение Минотавру) исполняли танец в форме лабиринта.
По мере того как академия расширяла свою деятельность, появлялись ее дочерние организации. Одной из них было основанное в 1732 г. Погребальное общество, объединявшее вдохновителей и участников раскопок этрусских гробниц. Они проводили свои заседания ночью, видимо, потому, что в светлое время были заняты разграблением гробниц.
С 1744 г. Этрусская академия также стала проводить ночные заседания, известные как «ночи Кортоны». В колеблющемся свете свечей и лампад демонстрировались вновь найденные памятники, велись дискуссии. Опубликовано 9 томов материалов этих ночных бдений. Отсутствие серьезной научной основы, произвольные заключения, которыми изобиловали работы синьоров академиков, привели к появлению особого термина — «этрускерия» (в смысле «этрускомания»).
Этрусская академия не ограничивалась изучением этрусских древностей. Одиннадцатая глава пересмотренного в 1754 г. статута гласила: «Главной обязанностью членов академии является содействие развитию науки и особенно знанию об античности». Это означало, что наряду с памятниками этрусской и неэтрусской старины на заседаниях академии могли демонстрироваться минералы.
Музей Этрусской академии отразил всю пестроту интересов ее участников. В нем наряду с этрусскими бронзовыми зеркалами, этрусскими урнами, украшенными рельефами, хранились извлеченные из земли во время пахоты бронзовые топоры II тысячелетия до н.э., сосуды римской эпохи с латинскими граффити, надписи из римских колумбариев, греческие геммы.
С началом раскопок Геркуланума в центре интересов академиков находились памятники этого города. Этому способствовало то обстоятельство, что маркиз Марчелло Венути, основатель академии и один из ее лукумонов, в 30—40—е гг. большую часть времени проводил в Неаполе при дворе Карла III, короля Обеих Сицилий. Не раз посещал к Венути владения австрийского генерала Эльфеба, где рылись колодцы для извлечения мраморных статуй. Присмотревшись к находкам и обратив внимание на латинскую надпись, упоминавшую театр, Венути определил, что под владениями Эльфеба находится театр Геркуланума. Этим открытием, о котором от Венути узнал король, собственно говоря, и датируется начало раскопок Геркуланума (1738), ведение которых было поручено гранду Рокко ди Алькубьере.