Нить надежды
Шрифт:
– Вас что-то не устраивает? Господа, я прошу, задавайте вопросы сейчас. Сейчас это возможно. В бою вам придется подчиняться.
– Все в порядке, – сухо сказал Леандр, – как вам будет угодно.
Это «как вам будет угодно» было скорее похоже на «делайте, что хотите, а я умываю руки». Пассивная агрессия… ну что же мне с ним делать? Ладно.
– Савиола, вам предстоит подготовить за десять дней всю технику… У вас есть что сказать?
Савиола сложил большие руки на коленях и скорбно уставился на меня.
– Принцесса, я должен сказать лишь одно. Вся эта затея – безумие. Простите.
Адоне, как я устала! Как мне надоело объяснять всем этим типам… ну почему я не Аригайрт? Почему мне не подчиняются беспрекословно?
Надо как-то его убедить.
– Вы любите жизнь, Савиола, не так ли? Вы это хотели сказать?
– Приблизительно. Меня также волнуют жизни членов команды.
– Очень хорошо. Я тоже люблю жизнь. Кроме того, Савиола, я люблю хорошую жизнь, понимаете? И хочу, чтобы все вы жили хорошо. Если мы пойдем по обычному пути – обычного пиратства – рано или поздно нас найдут корабли Аригайрта и Немисса. Не забывайте, у нас влиятельные враги. Нам нечего терять в глазах Глостии. Единственный выход – во-первых, показать, что мы умеем кусаться. Во-вторых, быстро наращивать нашу мощность, а это возможно только за счет захвата боевых и крупнотоннажных кораблей, вы понимаете, что на малых пассажирских мы разве что себя прокормить сможем. Теперь вам ясна необходимость этой операции?
– Необходимость ясна, принцесса, – Савиола, вроде, смягчился, – не ясно, каким образом…
– Это элементарно, Савиола. Поверьте, я разбираюсь в тактике лучше вас. Ведь вы не военный, не так ли? Мы располагаем отличной техникой, и это компенсирует нашу малочисленность. Я прошу вас об одном, – я помолчала, – поверить мне.
После этого позорного совещания, где спецы кое-как согласились со мной, и мы распределили обязанности по подготовке техники и людей, мне еще предстояло совершить обход корабля. Я делала это ежедневно. На всякий случай. Дерри и Бета увязались, разумеется, со мной.
Все, вроде бы, шло нормально. Мы обошли машинное отделение. Левый борт готовился к стрельбам – сегодня мы планировали запустить обманки и отстреляться по ним, поскольку никаких небесных тел поблизости не наблюдалось. Сплетения тихо звенели.
– Синь, – тихо сказала Дерри, остановившись у нижнего пульта, – а ведь отсюда можно блокировать Пост, верно?
– Конечно, – подтвердила я, – запросто, у сплетений управление двойное, если здесь блокировать, тогда с Поста мы будем контролировать только реактивную тягу, а это – всего ничего.
Дерри нерешительно улыбнулась.
– Я не очень разираюсь в технике, вы знаете…
Когда она перестанет хотя бы называть меня на «вы»?
– Но, Синь… не разумно ли сделать так, чтобы управление осталось только в Посту? Если заговор… тебе может угрожать опасность.
– Не знаю, – сказала я, – в любом случае, это невозможно. Никак. Поверь мне на слово или почитай учебник по технике.
На лестнице я вдруг обернулась к Дерри.
– А ты что, подозреваешь заговор?
Она робко пожала плечами.
– Нет, конкретно пока ничего не могу сказать. Но ведь такое возможно, верно, Синь?
– Я никого не держу на корабле. Кому не нравится…
Дерри опустила глаза. Мы поднялись на
Все было, вроде бы, в порядке. Первое отделение тренировалось в спортзале. Часть второго – те, кто не занимался стрельбами – сидела на симуляторах. Я заглянула в спортзал, поприветствовала мужиков – те ответили нестройным хором. Очень даже неплохо. У меня даже этакая гордость стала внутри появляться, как обычно при обходе – здорово я все организовала. Третье отделение несет службу – чистит, проводит профилактику, ремонтирует, дежурит в Посту.
Не знаю, может, меня и считают некоторые самодуршей. Но ведь все это необходимость. Может, на других шибагских кораблях все как-то иначе устроено, там больше свободы, больше возможности пошиковать, пожить в свое удовольствие. Но ведь у меня совершенно особые условия. Из экипажа половина не умеет вообще ничего, ни к космосу они никогда отношения не имели, ни к войне. Если их не учить – и притом ежедневно и по многу часов – им же будет хуже, когда начнем воевать. Я не хочу терять людей. Да и второй, типа обученной половине нужны постоянные тренировки.
Может быть, я зря пытаюсь сделать из них уни. Но ведь это очень удобно, когда люди взаимозаменяемы, когда корабль не погибнет лишь потому, что погибли все пилоты, его сможет вывести любой десантник. Да и не так уж все это невозможно… я же не мечтаю о суперквалификации, но элементарное они должны уметь все.
Заглянула в отсек симуляторов.
Четыре симулятора были заняты – мои шибаги, натянув виртуальные шлемы, тренировались в летном мастерстве. Сарт второго отделения Торри(звания и подразделения я взяла из серетанской армии, конечно) и еще один парень, Рон, сидели тут же за столиком и резались в «Двушку». Торри подскочил ко мне.
– Принцесса, занятия по летной подготовке идут по расписанию.
– Хорошо, сарт, – сказала я, – а вы чем, собственно, занимаетесь?
– Ну как чем… э… я наблюдаю.
Я посмотрела на Торри снизу вверх прищурившись. Здоровенный дядька все-таки.
– Торри и Рон, – сказала я, – по наряду вне очереди. И за машины, быстро.
– Принцесса, вы, – Торри двинулся ко мне. Бета неслышно шагнула вперед, очень тихо заняв свободное нижнее пространство между мной и сартом. Торри поспешно отшатнулся.
Неужели это был уже действительно бунт? Шибаги змеевы… Я молча, холодно глядя на Торри и Рона, проследила за тем, как они заняли свободные кабины. Вышла из отсека. Обернулась к Дерри и сказала с горечью.
– Идиоты. Ведь для них же стараешься… Ведь посажу этого дурака в истребитель, ему же работать придется, не мне…
– Это такой народ, – подтвердила Дерри, – хотят только получать, а делать для этого что-нибудь – змея с два.
Мы прошли к дисотсеку, который по моему распоряжению устроили в одной из коллекторных, разделив ее на несколько крошечных камер. Температура там поддерживалась в двенадцать градусов, мебели никакой не было. Я вспомнила, что сегодня дисотсек не пустует. Прошла по коридору, заглядывая в окошечки дверей, и в последней обнаружила мрачного Стика с подбитым глазом, сидящего на полу. Вид у него был неважный, но по крайней мере, бедняга не орал, значит, ломка терпимая. Пока. Обойдется без обезболивающего.