Нить надежды
Шрифт:
Мы шли обычным порядком, я в сине-золотом бикре, след в след за мной – пантера, дальше – Дэнс и Дерри с оружием, обычный эскорт. Я медленно поднялась на помост. Мои шибаги затихли. Я обвела взглядом собравшихся.
Вот они, мои орлы… сволочи мои. Да нет, есть и хорошие ребята. Вон Изайк Корт, мой лучший пилот. Он – единственный здесь, кто происходит из Федерации, он олдеранин, и в очень молодом возрасте, но уже будучи пилотом (в Федерации рано обучают детей) попал в лапы Аригайрта. И ведь не сломался, отказался быть ханкером или пилотом у Аригайрта, попал на рудник, и там проработал как-то несколько лет, отказавшись от сэнтака. А когда мы освободили часть аригайртовских
Были бы все такими, как Изайк, может, и не надо было бы эту показательную казнь устраивать.
Что это, она меня уже тяготит? Я уже сомневаюсь, раздумываю? Нет уж, он мне заплатит за все! Таффи застыл в полной боевой готовности справа от скованного предателя. В руке – острый огромный тесак.
Сзади сгрудились новенькие – двадцать три человека из команды «Разрушителя», согласившихся служить у меня. Я постараюсь оправдать ваши ожидания, ребята.
Вообще после удачного штурма мой авторитет возрос, похоже, до небес.
– Бойцы! – сказала я, голос внушительно раскатился до дальних углов зала, – Вы видите перед собой последнюю мразь.
Я широким жестом указала на скованного предателя.
– Сейчас он выглядит жалко, не так ли? Но совсем недавно все было иначе. Хотите ли вы знать, что сделал этот негодяй?
Возник нестройный шум, и быстро прервав его взмахом руки, я продолжила.
– Вспомните, как все вместе мы приняли решение атаковать у Эль-Касри боевой крейсер. С каждым членом командования это решение подробно обсуждалось. Каждому была предоставлена возможность возразить и внести свои коррективы. Я прислушалась к каждому. Такая же возможность была и у Нийна Леандра. Он он этой возможностью не воспользовался.
Вместо этого он подло вынашивал план – уничтожить меня и всех, кто мне верен, и пойти в холуи к другому капитану, ибо ничем иным, как холуем, он быть не в состоянии. Он подобрал в экипаже самых отъявленных мразей, мерзавцев, худших бойцов, которые согласились, разумеется, за приличную награду, предать всех нас. Вы думаете, господа, опасность угрожала только мне, и то, что я делаю сейчас – личная месть? Нет. Предатели хотели уничтожить нас всех. Вот послушайте, что они сделали!
Как только начался бой, как только «Разрушитель» вышел из подпространства, этот мерзавец тайно связался с ним по телеметрическому каналу, он открыл врагу все данные по нашему вооружению, и каждый наш выстрел был известен на «Разрушителе» заранее. Это могут подтвердить бойцы с «Разрушителя», перешедшие на нашу сторону, верно, ребята?
Новички неясно зашумели. Я продолжила.
– Благодаря этому погибли трое наших истребителей из передовой группы, два техника в разбитом оружейном отсеке, и сам бой был для нас таким длительным и тяжелым. Мы могли победить легко, малой кровью, и с минимумом разрушений для обоих кораблей. Поэтому за все худшее, что случилось, благодарите этого негодяя! Но благодаря превосходству техники и великолепной работе нашего экипажа мы все-таки подошли вплотную к победе. Однако и это не остановило предателя! Когда после безупречно проведенного маневра под экраном мы вышли вплотную к «Разрушителю», и нам оставалось только провести стыковку, этот негодяй перехватил управление и развернул наш корабль брюхом к неприятелю…
Я выдержала паузу, в зале взволнованно зашумели. Все они уже понимали, что это значит – в бою подставить брюхо, да никакая броня не спасет… чем это грозило, и что это значило для всех нас. Действительно – не только для меня, но и для всего экипажа.
– Вы видите? Этой мрази плевать на экипаж, на наши жизни, на все – ради сомнительной поживы он решил уничтожить собственный
Я выдержала паузу. Глаза бойцов опасно заблестели – похоже, моя речь возымела успех.
– По правде сказать, я считала Леандра агентом ненавистного всем нам Аригайрта. Многие из вас испытали тяжелые страдания под его рукой, другие знают об этом от непосредственных свидетелей. У меня просто не укладывалось в голове, что можно вот так просто предать своих товарищей и командира, да еще сделать это так гнусно, в момент напряженного боя! Я не понимала мотивов и целей этой мрази. Но последующие допросы, включающие, разумеется, введение сыворотки правды, показали, что Леандр не был агентом наших врагов и действовал исключительно ради себя и собственной выгоды. Послушайте, – я взмахнула рукой в сторону Таффи. Он сразу же включил запись – выбранное мною место из допроса Леандра (на том допросе сама я не присутствовала).
Голос Таффи произнес на весь зал (достаточно холодно и безлично, эти фразы мы откорректировали, на самом деле Таффи выражался куда красочнее):
– Если Аригайрт ни при чем, зачем ты совершил предательство? Какова твоя цель?
Ты хотел денег? Разве ты не имел достаточно денег, высокое звание здесь, на «Зеркале»? Разве не выполнялись условия твоего контракта?
И жалкий, задыхающийся голос предателя.
– Выполнялись. Я все имел, все.
– Тогда зачем ты предал нас?
Некоторое молчание. И ответ Леандра (признаться, меня саму он немало позабавил и удивил – но Леандр, сломленный наркотиками и болью, в самом деле отвечал откровенно).
– Я думал… нами командует женщина. Даже не женщина – девочка…
(проклятый небольшой рост и хрупкое сложение… мне уже 20, опыта у меня побольше, чем у иных в 60, но я все еще «девочка». Маленькая собачка – до старости щенок).
– Я не считал ее достойной командования. Я завербовался, потому что у меня в тот момент были серьезные трудности на Гоне. Но я хотел при первой возможности перейти в другой экипаж.
– Почему ты просто не сделал этого? Зачем нужно было ставить корабль под удар?
– Я рассчитывал на повышение своего статуса в новом экипаже… стать доверенным лицом хозяина корабля.
Мои шибаги возмущенно зашумели. Таффи выключил запись. Дальше предатель еще распространялся о возможностях женщин вообще, о своем ко мне недоверии, о моих качествах в частности… но этого ребятам лучше не слышать, вдруг у кого-нибудь зернышко сомнения западет. Ведь у многих, оказывается, такие тараканы в голове – если женщина, то это уже – автоматом – нечто неполноценное.
– Вы поняли? – холодно спросила я, – Вы поняли, что это за человек, и что он готов на все ради собственной шкуры и ради собственного удовольствия и статуса готов загубить все наши жизни? Теперь скажите мне – он заслуживает смерти?