Нить судьбы-нить войны
Шрифт:
– Да вон как и ей, 15 в этом годе. Хорошо хоть она у меня не такая безбашенная, на доктора учиться хочет.- говорит Иваныч.
– Ладно, завтра до реки идут все. На другой берег, Я, Лска, Прокоп. Остальные, чтобы к утру в кустах сидели, боюсь уходить с шумом будем. Сейчас всем, спать.- говорит Зимин.
Пока решали слышим на командном пункте играет патефон и пьяные голоса. Устраиваемся спать.
Ночью идём к намеченной точке переправы. Лом с приваренной гайкои и привязанной веревкой удалось забросить с первой попытки. Натягиваем и я перебираюсь быстро на другой берег. Выбираю верёвку и
Мы подкрадываемся к месту, где у него реальные лёжки. Осматриваем местность.
– Смотри, аж тропинки натоптал.- показываю я едва заметные следы.
Как в этом теле оказался, быстро стал замечать, что на мелкие детали внимания больше обращаю. Слух чуть другой, слышу дальше, но трудней источник выявить. Да и оттенков цвета больше вижу. Может это Ядвигина особенность, может общая для женщин.
Определяю точку откуда можно по лёжкам работать. Осматриваем немецкие позиции. Видим как рябовой с их НП в дом забежал. Оттуда вышли офицеры и пошли в блиндаж к наблюдателям. Это они суету у нас в лагере увидели, местный ротный заставил бойцов порядок наводить. Типа проверку ждёт. Старшина сейчас “генерала” делает. Это кукла в генеральской шинели и папахе, мы их в местном клубе нашли. Завтра Минька будет “генерала” по окопам таскать.
Мы рассмотрев, что нас интересовало, за одно отметив офицерскую избу на плане, устраиваемся в промоине у оврага. Ночью немцы сидели тихо. Часа в четыре ночи выдвигаемся на позицию. Я пристегиваю глушитель к винтовке, под одобрительные кивки товарищей. Разместились и затихли.
Немец появился через час и не один. С ним солдат с большим биноклем. Вот они устроились в лёжке. Вижу как разливают, что то из термоса. Сидим, ждём, нам надо, чтобы он выстрелил, тогда наши пошумят и мы сможем спокойно уйти.
Вот наступило восемь часов. На наших позициях началась суета. Вот появился наш “генерал”. Наводчик снайпера, аж задёргался от возбуждения. Вот снайпер изготовился и выстрелил. Ловлю его плечо в прицел и стреляю. Перевожу прицел на второго и стреляю. Этот получил свою пулю в голову, лежит тихо. Снайпер катался зажимая плечо. Парни наваливаются на него, немец лишился оружия, был перевязан и связан. Я подбираю винтовку, пистолеты, бинокль и всё снаряжение. За одно документы и часы.
Догоняю ребят возле нашей переправы. Немца уже отправили на наш берег. Парни переехали. Я перекидываю лом и перебираюсь тоже. Георгий дёргает верёвку, узел на дереве развязывается и вся остальная верёвка перелетает на наш берег. Мы с Георгием сворачиваем верёвку и забираем лом. Своих мы догнали в кабинете начштаба.
Немца уже перевязали и он сидел и гордо смотрел на окружающих. Начштаба пробует ему сказать используя разговорник. Я осматриваю немецкую винтовку.
– Ожидала лучшего от германских оптиков. Единственное чем не плох это то, что он четырёхкратный. Так полное убожество. Глушителем, это сложно назвать.- говорю я и показываю предмет разговора товарищам.
– Это она меня подстрелила? Какой позор, меня подстрелил почти ребёнок.- говорит немец. Меня Егера Мердера,
– Он переживает, что я его подстрелила.- перевожу я мужчинам.
– Ты по немецки понимаешь?- удивился начштаба.
– Я и говорю. Притом свободно.- отвечаю я.
Теперь все смотрят на меня с удивлением.
– Что охотник, попался в пасть Ласке? Ты не охотник, ты мышка.- говорю я немцу и перевожу для остальных.
– Чёрт возьми, кто ты? Я воевал во Франции, Греции и Югославии. Там я был охотником, тут в России, сопливая девчонка подстрелила меня и подозреваю, что тебя интересовала моя винтовка. Иначе бы ты просто пристрелила меня.- говорит он.
Я перевожу и отвечаю.
– Вам в детстве не говорили, что в России, климат смертелен для оккупантов. Почему вы европейцы такие тупые? Вы раз в сто лет, собираетесь вместе и идёте сюда, чтобы вас побили. Это у вас такое развлечение?- спрашиваю я.
– Ну в этот раз у нас получится.- горячится он.
– Вы уже проиграли и ваши генералы знают об этом. Теперь вопрос стоит, останутся в Германие мужчины или немкам придётся рожать от мужчин из других народов.- говорю я и слышу, что кто то переводит.
– Господи за что?- снова запричитал немец.
Поворачиваюсь, за моей спиной стоит Батальонный комиссар.
– Интересная у вас беседа. И у вас отличный немецкий. Спецкурс?- говорит он.
– Нет, пять классов варшавской гимназии.- отвечаю я и замечаю у него “лейку”.
– Оригинальный ответ. Значит, ты подстрелила этого немецкого офицера?- смотрит он внимательно.
– Так точно. Товарищ батальонный комиссар, может вы меня снимете с ним, я встану, ну как обычно охотники фотографируются.- говорю я.
Дальше мы выстраивали сцену и причёсывали меня. Потом заставили надеть награды. Комиссар щёлкнул фотоаппаратом.
– И кадр, будет называться, Ласка со своей добычей.- прикалывается Зимин.
Нас опустили отдыхать. Мы потрошим добычу с немцев. Себе отжимаю термос и зажигалку, остальное забирают ребята. В термосе кофе. Перекусив валимся спать.
Утром нас ошарашили известием, что на КП батальона все гулявшие мертвы. Не спиртом траванулись, а расстреляны.
Представители особого отдела и военной прокуратуры ведут следствие. Они пришли к нам и провели опрос. Осмотрели оружие. Забрали на отстрел трофейное. К вечеру вернули. Особист сказал, что нашли убийцу, там ординарец с комбатом связистку по пьяной лавочке не поделили. Командира полка сняли, там начальник штаба теперь командует. Заодно принёс приказ о присвоение Зимину младшего лейтенанта, вернее восстановление в звании. Его оказывается понизили в звание под надуманым предлогом.
С 30 ноября по 4 декабря просто хожу по передовым позициям батальона и отстреливаю немцев. Те быстро учатся и копают окопы, там где копают не трогаю. Об этом меня попросили в штабе полка, зачем не поняла, но делаю.
5 декабря под утро просыпаюсь от грохота, артиллерии. Выскочив из сарая разведчиков вижу всполохи взрывов на позициях немцев. Вот батальон поднялся и двинулся в атаку. Ныряю в сарай парни уже стоят экипированные.
– Чего вечером не предупредили?- спрашиваю я натягивая масккостюм.