Нити Данталли
Шрифт:
За спиной кузнеца испуганно пискнул Ильдвин и отскочил подальше от комнаты. Кукольник не обратил на него внимания. Грегор продолжал ошеломленно смотреть на гостя, пытаясь до конца осмыслить его слова. Мальстен не торопил, понимая, что его реакция вполне предсказуема: не каждый день можно было встретить данталли. Особенно данталли, предлагающего человеку помощь.
— О, боги… — только и вымолвил, наконец, кузнец.
Мальстен нахмурился, покачав головой.
«Для человека, у которого жена вот-вот разродится, ты, пожалуй, думаешь слишком долго», — недовольно проворчал он про себя, холодно ответив:
— Боги
Кузнец вновь хотел что-то сказать, но, устав от затянувшегося промедления, Мальстен решил взять инициативу в свои руки. Он сделал несколько шагов к двери и повернулся к мальчику. Ильдвин так и не решился убежать далеко и сейчас стоял, вжавшись в стену рядом с комнатой Беаты. Кукольник попытался дружественно улыбнуться ему, демонстрируя единственную ямочку на левой щеке.
— Ильдвин, — данталли постарался придать своему голосу меньше строгости, чтобы не заставить мальчонку впасть в еще больший ужас, — неси покрывало. Самое темное, что у вас есть. Не медли! Мы теряем драгоценное время.
Мальчик неуверенно отошел от стены и замер в дверном проеме.
Грегор, выйдя, наконец, из оцепенения, повернулся к своему подмастерью, тот вопрошающе посмотрел на кузнеца в ожидании подтверждения или опровержения только что прозвучавшей команды.
Грегор коротко кивнул мальчику, и Ильдвин поспешил исполнить распоряжение. После кузнец вновь посмотрел на данталли. В тот же самый момент комната наполнилась криком Беаты. Грегор сжал губы в тонкую линию и приблизился к кровати жены, не сводя настороженного опасливого взгляда с Мальстена.
— Она сумеет дождаться повитухи? — голос кузнеца подрагивал, глаза требовали немедленного ответа. — Вы сможете спасти ее и мое дитя?
Данталли коротко кивнул.
— Да. Я возьму под контроль ее сознание и тело.
Протестующий крик женщины вперемешку с болезненным стоном, прорезал помещение, но кукольник не обратил на это внимания, продолжив говорить с большим нажимом и преимущественно для кузнеца.
— Она не будет терять кровь и чувствовать боль, будет словно бы заморожена в состоянии покоя, пока не придет повитуха. Все процессы ее организма и организма ребенка будут замедлены, почти остановлены, но при этом оба будут живы. Помочь ей родить я не смогу, технология родов мне незнакома, вмешательство в них может лишь навредить. Но пока Беата будет под моим контролем, я гарантирую ей и ребенку безопасность. Потом все будет зависеть от повитухи.
Ильдвин вернулся с темно-коричневым шерстяным одеялом, бросил его к ногам данталли и бегло ретировался, не поднимая глаз.
Мальстен мрачно посмотрел на кузнеца. Грегор поднял покрывало и послушно накрыл им ноги и живот жены. Беата схватила его за руку, глаза ее блестели от слез и казались безумными от нахлынувшего страха.
— Нет! Грегор, не позволяй ему… не позволяй ему сделать это со мной! Я смогу дождаться… я сохраню наше дитя сама, только…
Не договорив, Беата вновь закричала от боли, сжимая руку мужа с такой силой, что ему пришлось задержать дыхание, чтобы не вскрикнуть.
— Ты не справишься
Взгляд кузнеца обратился к данталли.
— Будь вы хоть Жнец Душ собственной персоной, мне все равно! Помогите ей…
Мальстен вздохнул.
— Я помогу. Но вам следует уйти. Так будет лучше, поверьте мне.
Беата вновь стиснула предплечье мужа, надеясь удержать его подле себя.
— Нет, Грегор, не оставляй меня с ним!
Кузнец качнул головой и накрыл руку жены своей ладонью.
— Я не уйду, — пообещал он, одновременно отвечая данталли. — Я никуда не уйду.
Мальстен безразлично пожал плечами и встал напротив кровати лицом к роженице. Теперь, когда крови не было видно, черты Беаты прояснились. На вкус Мальстена она была некрасива: длинный нос, высокий лоб, слишком тонкие губы, маленькие темные глаза и редкие брови.
— Как угодно, — вздохнул данталли.
Он чуть выставил вперед руку, и его взгляд неуловимо изменился. Серо-голубые глаза пусть и остались похожими на человеческие, стали смотреть будто бы из иного мира. Мира, в который обыкновенным людям не было доступа. Черные нити, видимые одному лишь Мальстену, протянулись от его пальцев к голове и животу Беаты. Молодая женщина, не издавая ни звука, резко переменилась в лице: черты расслабились, дыхание выровнялось, рука, с силой сжимавшая предплечье мужа, опустилась на кровать, а чуть затуманенный взгляд начал рассеянно бродить по комнате.
— Беата… — неуверенно окликнул Грегор. Он тщетно пытался найти глазами ее взгляд, но супруга не реагировала.
— Она вас не видит. И не слышит, — спокойно сказал Мальстен, не взглянув на кузнеца. Контролировать тело марионетки ему не составляло труда, но контроль сознания давался много тяжелее и требовал предельной концентрации. — Я оградил ее от этого мира, чтобы уберечь от боли. Поэтому и предлагал вам не следить за моей работой — знаю, что вам она кажется неприятной и противоестественной.
Грегор неуверенно пожевал губу, предпочтя не комментировать этот очевидный факт.
— И… сколько вы ее будете так держать?
Взгляд Мальстена, сосредоточенный на Беате, посуровел.
— Столько, сколько потребуется.
— И это никак не отразится на…
— … на вашем ребенке? Нет, никак.
Грегор смущенно потупил взгляд и прерывисто вздохнул. Мальстен усмехнулся, поняв, что не только этот вопрос интересовал кузнеца. Данталли снисходительно хмыкнул и кивнул, не отрывая взгляда от марионетки.
— На ее душе это тоже никак не отразится. Вопреки всеобщему заблуждению… — он помедлил, качнув головой, — …мы не крадем души. Это миф.
— Но ведь те сто солдат Анкорды… — неуверенно пролепетал кузнец. Мальстен сурово сдвинул брови и грубо оборвал его.
— Были обычными людьми. С душами. Я ничего у них не крал.
Грегор неловко зарделся, кивнув.
— Я… просто… я только хотел… спасибо вам, г-господин Ормонт.
— Идите, — взгляд Мальстена вновь сделался равнодушным и сосредоточенным. — Вы здесь действительно не нужны. К тому же мне… неудобно концентрироваться и на сознании Беаты, и на разговоре с вами одновременно.