Нити Перуна
Шрифт:
– Я обнаружил упоминания об этом ещё в деревенских записях XIX века. С виду – нечто языческое, но мне нужны точные данные. Я думал, мы сможем определить состав металла и понять, в чём особенность. Он тяжелее, чем кажется, и… у него был странный отблеск при вспышке камеры.
Алина озвучила в шутливом тоне:
– Надеешься найти секретный сплав, который бросит вызов современной металлургии? Или, быть может, скрытый QR-код от древних славян?
Она улыбнулась, но в её взгляде мелькнул искренний интерес. Они прошли к анализатору материалов – мощному
– Странно… – протянула она, всматриваясь в показания. – Состав не соответствует известным сплавам. Небольшое содержание железа, примесь никеля, но присутствуют пикантные детали: редкие элементы вроде иттрия, ниобия… Причём в сочетаниях, которые обычно не встречаются в природных рудах. Такое ощущение, что это изделие не из этой эпохи. И даже, может быть, не из этого региона.
Андрей почувствовал, как внутри него растёт странное возбуждение, смешанное с лёгким беспокойством.
– Возможно, древние мастера случайно выплавили уникальный сплав?
– Случайно? – Алина пожала плечами. – Сомневаюсь. Такое ощущение, что это материал – создан технологически, с учётом определённых свойств. Но мы же говорим о деревенской находке, датированной… XIX веком или раньше?
– Ещё старше, судя по дневникам. Они упоминали, что находки были совершены в тех местах задолго до прихода христианства. Если верить записям, у людей, живших там, были особые ритуалы и они говорили о «железных божествах», которые не меняются от времени.
Алина переключила экран на другой режим.
– Попробуем просветить идол под разными углами… Хм, интересно. Есть участки с аномально высокой плотностью. И, смотри, узоры на поверхности, кажется, закодированы не просто как орнамент. Это нечто вроде схемы. Может быть, геометрическое отображение данных?
Андрей приблизился к экрану, прищурившись: на развертке излучения, отразившегося от поверхности идола, проявились тонкие линии, складывающиеся в сложные симметричные паттерны. Они напоминали странные комбинации резьбы, которые он видел в некоторых артефактах бронзового века, но те были примитивнее и не так чётки.
– Если это данные, то какие? – спросил он вполголоса, почти забыв, что разговаривает с Алиной. – Никто из древних не мог знать о сложных структурах, напоминающих электронные схемы или квантовые ячейки.
Алина задумалась, накручивая прядь волос на палец.
– Давай предположим, что это своеобразный «информационный носитель». Теоретически, если бы у нас была дешифровка, мы могли бы интерпретировать эти узоры как код. Но в таком случае, что за «сообщение» может храниться в этом крохотном идоле?
Повисла пауза, во время которой шум лаборатории показался Андрею гулким и отдалённым. Он вспомнил слова старосты о том, что идол передавался из поколения в поколение. Вспомнил записи археолога о песнопениях и ритуалах при лунном свете. Возможно, древние обряды были чем-то вроде ключа к пониманию этого «кода»?
– Может, мне стоит дополнительно изучить культурный контекст этих символов, – заговорил он наконец. – Вдруг в фольклорных
Алина кивнула. В глазах её зажегся тот особый огонёк любопытства, который свойственен учёным, почуявшим тайну.
– Согласна. Знаешь, у меня есть экспериментальный симулятор квантовых связей, где можно вводить любую геометрическую конфигурацию. Добавим эти узоры и проверим, нет ли резонанса или закономерного паттерна. Ну а ты пока составь список символов и их вариаций. Есть ощущение, что мы близки к чему-то интересному.
Андрей кивнул, и в этот момент кто-то постучал в дверь. На пороге стоял молодой лаборант, державший кипу бумаг. Он бросил настороженный взгляд на странный предмет в сканирующем аппарате.
– Алина, ты просила отчёты по сверхпроводящим тестам… Вот они. – Он поставил папку на стол, стараясь не задавать лишних вопросов.
Когда лаборант ушёл, Алина повернулась к Андрею и тихо произнесла:
– Давай постараемся держать это в секрете, пока не поймём, с чем имеем дело. Я знаю любопытных ребят из соседней лаборатории, они обожают сенсации. А нам нужен чистый эксперимент.
Андрей улыбнулся и аккуратно вынул идола из аппарата, снова завернув его в ткань. В душе у него шла борьба: открытие могло быть либо фантастическим прорывом, либо глупым недоразумением. Но что-то в этом металле, в этих узорах и дневниках прошлого подсказывало: они на пороге знания, которое изменит их представления о том, что было раньше и что возможно сейчас.
– Договорились, – сказал он. – Я буду искать смысл символов, а ты попробуешь запустить свои симуляции. Посмотрим, куда нас приведёт этот путь.
За окном начинал моросить мелкий дождь, размывая огни улиц. В кабинете становилось тихо, лишь ровно гудели серверы, пока двое молодых учёных стояли на пороге большой тайны, ещё не зная, какой разброс фрагментов истории им придётся собрать воедино.
Глава 3
Вечернее небо за окнами университетской библиотеки уже погружалось в синий сумрак, а Андрей всё ещё сидел за старым дубовым столом, окружённый стопками книг. Лампы, подвешенные к массивным кованым карнизам, бросали тёплый свет на страницы, перечёркнутые затейливыми орнаментами. Библиотека находилась в старом крыле кампуса, где высокие окна и тяжёлые стеллажи создавали особую атмосферу – как будто он вернулся на столетие назад, в эпоху первых этнографов.
Он искал в старых монографиях и этнографических сборниках любые упоминания о схожей символике. Большинство книг, которые он пролистывал, были посвящены известным славянским орнаментам: солярным знакам, символам плодородия, узорам, призванным охранять дом от злых духов. Но искомые знаки выглядели иначе – сложнее, «технологичнее», если можно так сказать.
Андрей отложил одну книгу и взял другую, пометив закладками несколько интересных рисунков: нечто, напоминавшее соединённые кольца, спирали, причудливые геометрические фигуры. У него возникло смутное ощущение, что эти символы не предназначались для поверхностного чтения. Возможно, они были частью какого-то «метаязыка», в котором отразились знания о мире, недоступные примитивным представлениям о ремёслах и обрядах.