Нити Судьбы 2: Поиск истины

Райская Надежда

— Начинай, — я даже расслабилась, откинувшись корпусом на почти обнаженную, широкую грудь.

— Что происходит с тобой во время лечения, и восстановления, после него? — я даже глаза открыла и, оторвавшись от такой удобной груди, уставилась на блондина. Думала так, побалуемся, легонькими вопросиками, а тут такое…

— Хм, умеешь ты, однако задавать вопросы, — Рон лишь улыбнулся, не проронив ни слова. — Ну, смотри: случай с Кисом оказался немного иным, нежели два предыдущих. Тут главную роль сыграл, яд. От этого лечение оказалось невероятно болезненным — я, своего рода высасывала из него не только отраву, но и, боль, которую он ощущал. Как понимаешь, в этом мало приятного. А насчет восстановления… — нервно потерла чуть вспотевшие ладошки, и все же

решилась сказать, как есть: — Когда приходит откат, я вижу некоторые моменты из жизни того, кого вылечила. А еще, думаю, мне достались некоторые знания иргуса. Правда, они еще не совсем улеглись в голове. Да, странно звучит! Но, именно так я воспринимаю тот хаос, что твориться внутри.

— Мне жаль, что тебе пришлось это пережить… снова, — теперь я успокаивающе погладила грудь крылатого. Ммм… как же мне это нравиться. Под пальчиками, будто искры пробегают.

— Ну, выкладывай, что ты увидел, или почувствовал?

— Я думаю, ты многое не договорила, — в глазах Манороса не промелькнуло и нотки осуждения. Что ж, ожидаемо. Ведь я знаю, он не станет вынуждать делать то, чего мне совсем не хочется. Например: рассказывать все в подробностях, и переживать весь тот ад, который случился совсем недавно. — Но, не смотря на это, в твоих словах нет лжи.

— Ну вот, — широко улыбнулась, — с этим разобрались.

— Подожди, — большие ладони удержали меня на месте, — это еще не все!

— Хочешь проверить, от чего появляются темные потоки? — мой собеседник неуверенно качнул головой. Это что еще такое?

— Не совсем. Хотя, и это не помешало бы.

— Ну, давай, — что мне, тяжело, что ли? За то будем точно уверены в том, что кто-то лжет. Ведь это какой огромный плюс в нашей маленькой компании, тем более при наличии в ней некоторых чешуйчатых индивидов.

— Что ты чувствуешь ко мне? — от неожиданности, даже рот сам собой открылся, и я словно рыбка, то и дело его пыталась закрыть. — Если это слишком сложный вопрос, я могу…

— Нет, — чуть придя в себя, перебила расстроенного блондина, — отвечу на него сейчас! — фиолетовый взгляд тут же потеплел, и мне до боли в груди захотелось увидеть в нем нечто большее: обещание, любовь, желание… жгучее, манящее, такое родное. Хотелось, чтобы сердце, наконец, забыло о боли и, превратившись в горячий воск, растаяло в руках блондина.

— Шая, — шепчущие губы, привлекают внимание, и я, медленно подавшись вперед, останавливаюсь в миллиметре от них, переводя взгляд на горящие искрами глаза. Вот оно — это чувство, от которого замирает дыхание, и внутри, где-то в животе, будто бабочки крылышками щекочут. Так щекотно, и… приятно. — Я люблю тебя, — едва заметное касание моих губ и, не заметив сопротивления, их сминают в мягком, нежном поцелуе, от которого начинает кружиться голова, и все вокруг становиться нереальным. Словно, все растворилось. Есть только мы вдвоем, и его «люблю» эхом звучащее в моей голове:

— Мой, — шепчу, чуть отстраняясь, чтобы снова коснуться губами краешка его губ, оставить поцелуй на гладкой, теплой щеке, кончике носа, красиво изогнутой брови, виска… «Мой!»

12. Волшебство. Шая

Поцелуи были сладкими, но в какой-то момент, захотелось просто прижаться к теплой груди щекой, и почувствовать обычное счастье. Но, у меня не бывает все просто — на мгновенье, прикрыв глаза, погрузилась в уже знакомое марево, где, наконец, смогла увидеть россыпь разноцветных искорок, которые потянувшись ко мне, превратились в мерцающие нити. Одни были более насыщенные, в них я могла распознать те, что видела ранее. Кстати, именно среди этих лучиков, я смогла узнать те, которые мне нужны. Но были и другие: почти незаметные, тусклые, и вообще невзрачные. А эта… сердце сжалось, при виде угасающей, но все еще мягко пульсирующей стальной, покрытой золотыми бликами паутинки.

— Не хочу тебя видеть! — холодный, замораживающий все вокруг голос, поразил не только меня: нити покрываясь инеем, превращались в усыпанную иглами снежинку. Что это вообще?

Наблюдая, за переливающимися гранями, понимала, что все это сотворила я. Но ведь, неспроста! Меня хотели использовать не только Боги, но и заигравшийся лайши. И ладно бы, он с самого начала, поговорил со мной… Да что я несу? Даже если бы этот разговор состоялся, ничего бы не изменилось — сам факт обмана убивает во мне все светлое, что я чувствовала к нему. А эта измена… — Не прощу! — иней осыпался, освобождая все нити. Но, что-то было не так — пальцы, и талию, будто обжигал холод. Это что еще? Переведя взгляд, увидела в руках замороженную нить Хио, обвивающую меня двумя кольцами. — Я не твоя пара! Но и свою ты не почувствуешь, пока не поймешь, что власть — это не то, за что стоит бороться, предавая при этом родных, и близких существ. А сила… что ж, тебе придется заслужить ее! — сдавив пальцы, наблюдала за тем, как мелкой крошкой осыпаются серебристые льдинки. Так тому и быть!

Внимание привлекли еще два лучика: один — абсолютно черный, как бездна, а второй — стальной, с фиолетовыми блестками. Улыбнулась, касаясь темной: — Со мной все хорошо! Надеюсь, что с вами тоже! — удивление послужило мне ответом, но я не стала пояснять ситуацию, тем более, не факт, что с той стороны меня поймут. Да и есть тут еще одно дело! Пальчиками провела по яркой ниточке, тут же ощущая нахлынувший океан нежности и заботы, доверия, и преданности, чистой, ни чем не замутненной любви, и уважения, понимания, и принятие меня такой, какая я есть. Это словно беззвучная клятва! Обещание! Которое, совсем не обязательно произносить вслух, ведь это нечто личное, касающееся лишь нас двоих.

Открыв глаза, тут же утонула в теплом, фиолетовом море:

— Ты все еще ждешь ответа? — улыбнулась, замечая, как уголки его губ немного приподнялись вверх.

— А разве я его не получил? — взгляд мужчины озарился искорками.

— Нет, — веселость, тут же исчезла, и лайши нервно прижал меня к себе. — Тише ты! Раздавишь! Кому потом браслет будешь надевать? — подняв руку, в которой совсем недавно появились украшения, застыла, ловя каждую эмоцию на лице Рона. Это было нечто! Сперва, ему видимо показалось, что он ослышался, но потом, заметив браслеты, его глаза расширились. В них начало бушевать фиолетовое море. Что самое интересно, изящный узкий ободок, имел такого же цвета камни, а вот второй — массивный, был украшен крупными, черно-белыми, камнями, в виде… щита, что ли? Тихий шелест, отвлек меня от созерцания. Оказывается, в нестабильном состоянии, магия артефакта слетает, и сейчас, уже я, удивленно смотрела на расправленные крылья за спиной мужчины. «Это же, как так вышло?» — вопросы не успевают сформулироваться — взмах крыльев, поднимает нас на ноги, где я тут же остаюсь без опоры, а он… мягко опускается предо мной на колено. Это словно сказка, в которой прекрасный, крылатый принц, делает предложение… замухрышке, выскочившей лишь недавно из леса. О Боги! Только сейчас приходит осознание, что мой вид вообще далек от, хотя бы нормального: одежда все еще в крови Кисайсара, волосы растрепанные. Да я даже умыться не успела. Ужас какой!

Видимо заметив панику в моих глазах, Рон немного растерялся, но все же решил уточнить:

— Ты, передумала? — вот же глупый! С чего бы я тогда вообще создавала эти браслеты?

— Нет, просто, вспомнила, что видок у меня тот еще, — заметив как лайши чуть отклонившись, посмотрел мне за спину, обернулась.

— Кис, — хотела было сказать как я рада, что он в порядке, но иргус подняв руку, перебил:

— Я вообще за вами шел, но, раз тут такие дела творятся, так уж и быть — помогу! — златовласый тихо зашептав что-то в кулак, разжал пальцы, сдувая с ладони золотую пыльцу, которая полетев в нашу сторону, осела не только на одежде и волосах, но еще и прилипла ко всему телу. Да, да, я на всякий случай даже проверила, оттянув при этом ворот рубашки. И вот теперь в голове кружила мысль о том, как вообще эта штука, попала под мое одеяние? И… к своему стыду, даже захотелось проверить, а точно ли везде я теперь золотая? А Манорос?