Нити судьбы. Дорога жизни 2
Шрифт:
Фенрис чувствовал, что краска окончательно покинула его лицо, но сделать что-то с этим было выше его сил. Вся выдержка уходила на то, чтобы не закричать и не встряхнуть этого влюбленного в иллюзию лучшей жизни через борьбу юнца. Символ перемен… Он? Фенрис? И каких перемен? Более жесткого режима? Таких? Создатель…
– Что случилось с командой Фенриса? – пряча интерес в голосе, спросил эльф.
– Солдат обвинили в том, что они упустили мага, – ответил юноша и с гордостью в голосе добавил, чем вызвал
Фенрис стал пристально рассматривать парня. Что-то тот слишком хорошо осведомлен о делах Башни. Таинственный друг отца, значит… Такие подробности не может знать рядовой служащий Башни. Попытки ослушаться приказов, стирание памяти… Кто мог знать такие нюансы про него, Фенриса? Только тот, кто был рядом… Друзей у него нет. Значит, кто-то из его команды. Фенрис стал перебирать своих солдат, с кем годами служил в одном отряде.
– Как зовут друга твоего отца? – спросил Фенрис, хотя ответ уже знал.
– Я не могу сказать. А вдруг вас поймают и всё узнают? Тогда его казнят.
– Об этом надо было думать, прежде чем открывать рот, выкладывая незнакомцам такую информацию, – холодно и жестко произнес Фенрис. Парень испугался и побледнел, невольно пятясь назад. Эльф смотрел на него без малейшего намека на жалость. – Нет никакого друга отца. Союзник в Башне и есть твой отец. Он солдат в отряде Фенриса. И это Грегори.
– Но… но как вы узнали? – он ошеломленно уставился на эльфа.
– Потому что ты похож на него.
Парень нервно сглотнул и кивнул, а потом с надеждой в голосе спросил:
– Если вы встречали моего отца, может, вы тогда видели хоть раз Фенриса?
– Доводилось пару раз, – безразлично бросил Фенрис.
Азуры и Лайя заулыбались, Фенрис окинул всех утомленным взглядом и скривил губы.
– Да ладно тебе, – весело сказала Лайя, толкая Фенриса в бок, – скажи ему уже, что это ты и есть.
Юноша презрительно посмотрел на девушку, обиженно воскликнул:
– Вот не стоит надо мной смеяться! Он не может быть Фенрисом!
– Почему это он не может быть Фенрисом? – удивилась Лайя.
– Он эльф, – сказал как отрезал, ещё и таким тоном, как будто после его фразы всё встало на свои места.
– Фенрис не может быть эльфом? – всё равно не понимала девушка.
Тэруми нервно кусала губы, стараясь не засмеяться и не выдать себя, желая подольше продлить это веселье.
– Конечно, нет! Фенрис большой и сильный! Папа рассказывал, что он по силе не уступает ни одному солдату! Он умеет сражаться на всех видах оружия! – пояснял как несмышлёному ребенку юноша. – А эльфы худые, куда им с их телосложением мечи поднимать?! Они больше лучники…
– О,
Он снова смерил Тэруми снисходительным взглядом, прощая её недалекость.
– Если бы не тот факт, что он азур, – указал на Чонсока парень, – то я бы решил, что Фенрис он.
– Я, конечно, польщен выпавшей мне честью, – развеселился воин, – но меня зовут Чонсок.
– Тэруми, – насмешливо улыбаясь, представилась танэри.
Общее ироничное веселье было заразительным, и Фенрис тоже улыбнулся. Он подошел к парню и хлопнул его по плечу.
– Не хочу тебя разочаровывать, но Фенрис – это я. Возможно, не тот, про которого ты рассказывал, но Фенрис. Поэтому я предлагаю пока тебе выбрать другое имя. Два Фенриса в одном отряде – это слишком.
– Да, не нужно нам двух Фенрисов, – проворчала Тэруми.
– А я совсем не против, – сказала Лайя и стрельнула глазами в сторону эльфа.
Эльф подошел к ней, обнял за талию и шепнул на ухо, чтобы никто, кроме неё, не слышал:
– Тебе одного меня мало? – его дыхание опалило её шею, поднимая волну мурашек.
– Мне тебя всегда мало…
Она скучала по его рукам и губам, мечтала снова почувствовать себя в его объятиях, но не так… Хотела настоящей близости, где бы их не разделяла одежда… Она ласкала взглядом его лицо, часто останавливаясь на его губах, прося… Фенрис не удержался и поцеловал её, закрывая глаза от нахлынувшего удовольствия.
Парень с любопытством смотрел на них, не испытывая ни тени смущения, а потом отошел к Чонсоку – воин внушал ему больше доверия – и тихо спросил, всё ещё косясь на эльфа и девушку:
– У них любовь, или ведьма околдовала его?
– А разве это не одно и то же? – посмеиваясь, сказал воин, поднимая с земли свои вещи и собираясь в дорогу.
– Лукас, так меня по-настоящему зовут, – сказал вдруг юноша.
Лайя с сожалением отстранилась от Фенриса, а при виде общей готовности выходить её охватила тоска. Снова долгие часы в пути, где израненное тело будет каждым шагом напоминать о проклятом благородстве воина и о таких же проклятых селянах с их монстрами. Взгляд наткнулся на Лукаса. Она подняла свою сумку и повесила на него.
– Понесёшь!
– А почему я должен? – возмутился он.
Как раз стопа Лайи неудачно сместилась, подворачиваясь и обдавая болью.
– Слушай сюда внимательно, – жестко сказала Лайя. – Ты делаешь так, как говорят взрослые! «Хочу и почему» оставляешь прямо здесь и больше к ним не возвращаешься до тех пор, пока мы вместе, – а потом добавила с улыбкой: – Иначе скормлю волкам! А чтобы ты не надувался от обиды так сильно, то считай, что это твоя плата за спасение. Сразу станет легче!