Нити судьбы. Дорога жизни 2

Ли Эмили

– Пробовал влюбить кого-то в себя? – догадалась танэри.

Лукас покраснел и поспешил оправдаться:

– Не обязательно влюбить, можно же заставить человека радоваться, грустить…

Слово «заставить» покоробило всех. На юношу в осуждении уставилось четыре пары глаз. Лукас снова стал оправдываться:

– Это только звучит величественно, на самом деле моя магия – это проклятие. Я же вижу суть человека, его внутренний мир, какой он настоящий. Неважно, что он сделает и скажет, я знаю правду. Мне нельзя

соврать.

– Хм-м, как интересно, – проговорила Тэруми, внимательно рассматривая юношу, словно оценивая степень правдивости его речей. – Как по мне, очень полезный талант.

– Не особо, – грустно сказал Лукас, – это очень мешает. При виде человека в сознании вспыхивают образы и отголоски его чувств. Это сводит с ума. Я только недавно научился ставить внутреннюю защиту от этого. Общение теперь даётся проще. Мне стало легче.

– А что насчет нас? – Тэруми показал рукой на четверых. – Из чего состоим мы?

– Это сложно описать, – попытался увильнуть Лукас, опасаясь их реакции, прекрасно понимая, что правду мало кто готов услышать и принять.

– И всё же, попробуй озвучить. – Тэруми нервно поерзала от предвкушения.

Лукас едва взглянул на Чонсока и сказал:

– Шторм. Конфликт между долгом и истинными желаниями. Смятение. Сомнения и противоречия. Он соткан из них.

Тэруми сняла свой амулет и отложила в сторону.

– А я?

– Амулет защищает тебя от внутреннего соприкосновения с магией, – не удержался и прокомментировал её действия Фенрис. – Внешние воздействия проходят без проблем. – Он снова сотворил ледяной шарик, напоминая ей прошлый случай в комнате Налии.

– То есть малой читает мои образы даже с амулетом? – уточнила Тэруми.

– Да.

– Так это из-за амулета… – обрадованно начал Лукас, а потом резко умолк, серьезно опасаясь за свою жизнь, настолько страшен был взгляд Чонсока.

Тэруми вернула амулет обратно на шею и облегченно выдохнула: с ним ей явно было спокойнее.

– Так что там с моими образами? – напомнила Лукасу Тэруми.

– Огненная лава. Упорство. Стремление. Вперёд. Несмотря ни на что.

Взгляд Лукаса коснулся Фенриса и сразу же потупился, словно он извинялся, что прикоснулся к тому, кем так долго восхищался:

– Гора. Тишина. Грусть. Со всеми, но один.

– Лунная дорожка на неспокойной поверхности озера. И миллионы звезд, отраженные во тьме воды. Страх. Любовь, – получила своё описание Лайя.

Тэруми после описания Лайи присвистнула.

– Ведьмочка, а у тебя ничего такая душа, – хихикнула танэри.

Лайя сердито фыркнула.

– Простите, но я так чувствую, – замялся Лукас, а потом выдохнул, словно решаясь на что-то, и попросил: – Тэруми подойти, пожалуйста, к Лайе и возьми её за руку.

– Зачем? – насторожилась танэри.

– Хочу что-то проверить. – При виде убийственных

взглядов спутников, Лукас поспешно затараторил: – Ничего такого, клянусь, просто, когда вы рядом и общаетесь, мои образы меняются, поэтому я подумал, что проявление привязанности…

– Не мямли уже! – прервала его Тэруми, решительно подошла к Лайе и взяла её за руку, а потом требовательно посмотрела на Лукаса: – Ну!

Лукас просиял, откровенно радуясь своей догадке, чем снова стал нервировать окружающих.

– Удивительно. Никогда не видел такого, – восторженно пролепетал он. – Вы как день и ночь. Как свет и тьма. Разные, но при этом единое целое. Такая сильная связь. Такая бывает у близнецов…

Лайя и Тэруми переглянулись. Они смотрели и видели перед собой абсолютную противоположность. Яркая рыжая ведьма со светлой кожей, большими зелеными глазами и темноволосая, смугловатая, кареглазая танэри. Из общего были только руны. Они одновременно улыбнулись, приходя к одному и тому же выводу: мальчишка спятил.

– Поразительно… – восхищенно сказал Лукас, не отрываясь смотря на них. – Потерянные части, которые теперь соединились, образуя идеальную гармонию.

– Прекращайте заниматься ерундой, – громко и строго сказал Чонсок. – Иначе сейчас договоритесь до того, что Фенрис – мой дедушка. Есть и спать. С рассветом уходим.

Фенрис решил дежурить первым, остальные стали укладываться спать. От холода Лукас свернулся калачиком, крепко обнял себя руками и немного подрагивал. Фенрис снял свой плащ, подошел и укрыл юношу. Лукас с благодарностью завернулся в теплую ткань, согрелся и затих. Азуры просто придвинулись к костру, тесно прижались друг к другу и словно по команде заснули.

Лайя накинула свой плащ эльфу на плечи, несмотря на протесты, а сама устроилась у него между ног, положив голову ему на бедро. Девушка обняла руками его ногу, прижимая к себе. Сразу стало теплее. И хоть день был выматывающий и долгий, сон не шел. Мысли одолевали её, слова мальчишки не выходили из головы.

Со всеми, но один.

Сможет ли она когда-нибудь поселиться в его душе: взобраться на гору, сломать тишину, прогнать грусть? Разрешит ли?

Грусть захватила и её, Лайя стала задумчиво водить пальцами по его ноге.

– Перестань, – услышала она тихий и строгий голос эльфа. Лайя вздрогнула, испугавшись его тона, а потом села, чтобы её лицо было совсем рядом с его. Он увидел её смятение и, прикоснувшись к подбородку, оставил на губах долгий нежный поцелуй, затем отстранился и пояснил: – Твои шаловливые пальцы меня отвлекают и будоражат, поэтому если ты собралась спать в том месте, где легла, то не шевелись и спи уже.

Лайя прижалась к его груди, обнимая двумя руками.

– Фенрис…

– М-м-м…