Нити судьбы

Ланг Н.

– Да, и у тебя особая миссия.

– Что я должен делать? – смиренно спросил мужчина.

Я едва удержался на стуле.

– Завтра уволишься с работы, сын мой, – тон голоса Коли изменился с повелительного на милостивый. – Будешь посвящать время жене и детям, помогать обездоленным, но прямо сейчас, чтобы заслужить прощение, встань на колени и прочти пять раз "Отче наш".

Валентин Николаевич безропотно опустился на колени, зажал трубку плечом и громогласно произносил молитву. Розыгрыш оказался жестоким. Я пожалел доверчивого человека.

Валентин Николаевич хорошо помнил слова и молился с усердием, чем удивил нас. Видимо, он часто обращался к Создателю.

Я взглянул на часы. До восьми вечера оставалась минута. Старинные ходики вызывали у Коли глупую сентиментальность. Когда наступал следующий час, из домика вылетала кукушка и куковала столько раз, сколько показывали стрелки. Стрелки замерли на восьми. Сейчас же вылетела птичка и предательски вскрикнула восемь раз.

– Что это? – изумился Валентин Николаевич.

– Не обращай внимания, сын мой, продолжай. Молиться следует в смирении, – Коля пытался усыпить бдительность испытуемого.

Высшие силы ополчились против Николая. Потом за криком механической птицы раздался звонок мобильного телефона. Это менеджер ресторана, где я работал. И здесь Валентин Николаевич догадался, что разговаривает не с Богом или его посланником, а с находчивым шутником.

– Чёртов сукин сын, я достану тебя из-под земли, и ты пожалеешь, быдлозавр несчастный, – взвизгнул Валентин Николаевич. Наконец, поняв, что это шутка, собеседник Николая бросил трубку.

– Мой словарный запас обогатился, – Коля давился гомерическим хохотом. – Быдлозавр – так меня ещё никто не называл.

– Ты – прирождённый телефонный маньяк!

– А ты – сумасшедший графоман!

– Согласен! – с поклоном ответил я, принимая диагноз как данность. – Я опаздываю. Уже звонил начальник.

Посмотрев на часы, мы дружно рассмеялись, вспомнив о кукушке-предательнице.

***

Посетителей было много. Устроившись за барной стойкой, Коля помогал обслуживать их. Он смешивал коктейли, как опытный бармен, подавал нехитрую закуску и обладал умением убедить кого угодно, что нужно заказать ещё один напиток.

– Мне бы твои таланты, Коленька, – с завистью произнёс я.

– Таланты даются не всем, а уж такие. Все мы при рождении стоим в очереди за талантом, красотой или счастливой судьбой. Ты отстоял очередь за импозантной внешностью и быстрым пером, и ты получил что хотел, я тоже стоял в очереди рядом с тобой, но мне достались болтливый язык и огромный нос. Как тебе мой нос? – Коля развернулся в профиль, демонстрируя выдающийся нос.

– Ах, если бы моё перо было гениальным. Всё если бы, да кабы.

– Смирись. Вспомни знаменитых писателей, которым отказывали издательства. Они ждали долгие годы, прежде чем их рукописи увидели свет. Но они добились своего, вот и ты не отступай. Чудеса случаются только с теми, кто не сворачивает с выбранного пути.

– Здесь я могу с тобой не согласиться, – я уныло посмотрел на дно стакана. – В споре рождается истина!

– В

споре рождаются синяки, если аргументы закончились! – парировал Коля.

С такими убеждениями друг нередко оказывался в щекотливых ситуациях, из которых я выручал его. Человек со сложным характером, задиристый и безрассудный, Коля порой не представлял, к каким последствиям могут привести его поступки.

Время в ресторане проходило шумно и весело. Посетителей было много, и все торопились забыть о дневных заботах. Среди множества незнакомых лиц я узнал старого приятеля. Артём часто заглядывал в гости. Он появился эффектно в окружении красивых девушек.

Я сделаю краткую ремарку о моём товарище. Артём Дубовицкий – двадцатисемилетний директор благотворительного фонда, деньги для которого ссужал его отец – нефтяной магнат. Артём выделялся не только исполинским ростом, но и экзотическим обликом, подаренным необычным смешением кровей. Эксцентричность лежала в основе его натуры. Он был человеком, подобным солнцу, которое притягивает вращающиеся вокруг планеты, и согревает теплом. Солнце не светит наполовину. Артём всегда был полон энергии, радости и готов делиться со всеми тем, что имел.

Из-за своих взглядов Дубовицкий слыл бунтарём, убеждённым, что уважающий себя мужчина тряхнёт древо мироздания; доберётся до самого дна, чтобы найти истину, покрытую тиной. Я знал Артёма со школьных времён. Мы ходили в одну спортивную секцию по фехтованию. Дубовицкий лучше всех справлялся с рапирой. Он привык бороться до конца. Так случилось и на этот раз. Артём с группой единомышленников подал иск на строительную компанию, которая занималась возведением торгового комплекса у метро "Озерки". На этом участке располагался живописный парк, раскинувшийся рядом с полуразрушенным храмом. Суд проигран, строительство продолжилось на законных основаниях, но Артём не унимался.

Я налил виски в рюмку и подвинул её Артёму. Коля ухаживал за дамами, благосклонно принимавшими знаки внимания.

– Выпивка за счёт заведения, – радушно, будто хозяин ресторана, объявил Коля.

Девушки хихикали, а я удивлённо наблюдал, как Коля за мгновение сумел расположить к себе двух бестий.

– Говорят, завтра митинг будет? – полюбопытствовал Николай, узнававший о событиях прежде, чем они случались.

Артём придвинулся, и оглянувшись по сторонам, попросил:

– Приходите ребята. Завтра мы будем отстаивать парк. Набралась группа активистов, – и улыбнувшись лучезарно, как завзятый политик, добавил: – Нам важен каждый голос. Вы в теме?

Коля рассмеялся и продолжил протирать бокалы.

– Разрушив храм, вырубив деревья в парке, засыпав пруд, чёртовы строители ломают всё, что существовало до них несколько столетий подряд. Тот парк – часть старинного Петербурга, который я знаю и люблю. Если бы нас было больше, мы бы смогли сохранить парк, но нас мало. Митинг – единственный шанс переломить ситуацию. Возможно, нам удастся заставить общество задуматься.