Нити Судьбы
Шрифт:
Фенрис очнулся и с удивлением посмотрел на свою руку, сжимающую тонкую шею девушки и немедленно разжал пальцы, отстраняясь от неё на шаг назад.
– Ты больше не служишь инквизиции, – напомнил ему Чонсок,– а ты,– он указал пальцем на Лайю,– перестань провоцировать его! Вы теперь на одной стороне, нравится вам или нет, но от того насколько вы сработаетесь, будет отчасти зависеть и успех путешествия, а значит и ваши жизни!
Лайа хотела возразить, но в последний момент передумала, закрыла рот и поджала губы, рука сама легла на шею, потирая её.
– А ты, – в запале Чонсок повернулся к Тэмину.
– А что я? – невинно захлопал глазами юноша. – Стою и молчу тихонечко.
– Ты…ты всю эту кашу заварил! – наконец нашел он, что предъявить Тэмину.
Тэмин взял своё лицо в ладони, похлопал глазками и послал
Чонсок раздраженно выдохнул и вышел, Тэмин поспешил следом. Лайа и Фенрис остались в доме одни. Ей сразу стало не по себе, рука снова автоматически легла на шею, на которой еще красовались отпечатки его пальцев.
Фенрис был растерян, он не ожидал от себя такой несдержанности. Повисшее молчание впервые в осознанной жизни напрягало его.
– Я…– начал было Фенрис и замолчал, пытаясь подобрать слова, – я…
Она протестующе подняла руку, заставляя его замолчать.
– Я не хочу это обсуждать, – твердо сказала, глядя эльфу в глаза.
Лайа боялась услышать извинения, понимала, что отчасти сама виновата в произошедшем, поэтому и не хотела, чтобы стало ещё более неловко. Предпочитала остаться врагами, по воле случая заключившими временное перемирие. Это будет правильно. «Я не верю в случайности», – вдруг вспомнились слова Тэмина. Фенрис молча кивнул ей в знак согласия, и Лайа поспешила выйти из дома, прихватив с собой сумку.
Чтобы прогулка по лесу не стала бессмысленной, она принялась всматриваться в растения. Поиск и сбор нужных трав завел её к окраине селения. Она увидела ту злополучную таверну. Кто ж знал, что короткая остановка на пути так обернется. Лайа поспешила отойти назад, вглубь леса, не хватало ещё, чтобы её заметили. Сразу вспомнились агры. Зачем эльф убил их? Хотел ограбить? Или они на него напали первыми? Но это не похоже на него, вроде…Хотя, что она о нем могла знать? Надо будет как-нибудь спросить. Сумка наполнилась нужными растениями и ароматно пахла травами, зеленью, лесом, это вызывало теплые чувства внутри и заставляло улыбаться. Лес, в своем многообразии, был её стихией, давал ей силу и защиту. Вернулась она к их временному пристанищу уже в умиротворенном состоянии. Эльф тренировался во дворе. Его огромный меч лежал в левой руке и, судя по неловким движениям, он пытался научиться им управлять, не привлекая раненную сторону и ведущую правую руку, которая ещё не оправилась от ожогов. Выходило откровенно плохо. Лайе даже стало немного жаль его. Маг, но без посоха. Воин, но не способный держать меч. «Мы нужны ему явно больше, чем он нам в таком состоянии». Интересно, он понимает это? И хоть она совсем не знала его, но с уверенностью могла сказать только одно – эльф скорее умрет, чем признает свою слабость. Рука под тяжестью оружия периодически опускалась на землю и дрожала, но он упрямо снова и снова поднимал её и отрабатывал удары, пытаясь приноровиться к смене руки.
Она снова разозлилась на него. Он только недавно выкарабкался, а сейчас все её усилия сводит на нет. Раны могут снова открыться. К чему всё это? Твёрдым и уверенным шагом она пошла в его сторону. Когда она подошла достаточно близко, то ему пришлось остановиться. Он опустил меч вниз, встал, опираясь на него, и выжидательно посмотрел на неё, убирая волосы со лба. Его грудь тяжело поднималась, пытаясь выровнять дыхание. Последние лучи заходящего солнца выхватывали капельки пота на его бледной коже, росой, расположившейся на шее. Одна капелька сорвалась и побежала по шее вниз, прячась в вороте мешковатой рубашке. Он нетерпеливо переступил с ноги на ногу, ожидая, когда она уже озвучит цель своего визита. Лайя быстро заморгала, стараясь вырваться из плена своих вспыхнувших вдруг желаний.
– Тебе не стоит сейчас тренироваться, – наваждение не получилось до конца смахнуть, поэтому голос её прозвучал не так уверено, как планировалось. – Твои раны, они могут открыться. Дай себе время.
Говоря это, она смотрела в землю, а потом поспешила уйти, чувствуя, как её щеки заливает румянец. Да что это с ней? Как будто она никогда с мужчинами не разговаривала. Лайа подошла к колодцу, умылась. Холодная вода остудила её кожу, возвращая внутренне равновесие. Почувствовав себя свежей и бодрой, поспешила в дом. В доме, склонившись над котелком, что-то готовил Тэмин. Возле него крутился Чонсок, периодически
Проснувшись рано, она заметила, что все куда-то разбрелись. День проходил вполне мирно. Лайя старалась избегать мужчин по возможности, особенно рьяно она сторонилась эльфа, впрочем, он разделял её стремления, поэтому уже полдня его нигде не было видно. Тэмин упорно не замечал её желание уединиться и всегда крутился по близости, развлекая её легкими разговорами. Постепенно она расслабилась и искренне смеялась над его шутками и подколками, улыбка не сходила с лица, а на душе было легко и спокойно. Азуры ближе к вечеру стали хлопотать у плиты, изобретая ужин, о чем-то тихо переговариваясь на своем языке. Эльф тоже пришел, видимо, устав от длительного пребывания на ногах, и прилег на кровать. Чтобы хоть чем-то занять себя, предоставленная сама себе она разложила и отсортировала травы на столе, принялась их измельчать и смешивать. Жаль, нет лаборатории, где она бы смогла приготовить настоящие эликсиры. Постепенно это занятие её захватило, заставляя забыть, что она не одна. Она и сама не заметила, когда стала тихонько напевать заклинание. Она любила заклинания на древнем языке, они звучали мелодично и легко распевно произносились, складываясь в песню. Эти песни ей всегда напоминали о маме. И хоть у них не так много совместных воспоминаний сохранилось, но эта мелодия всегда напоминала ей чудесный мамин голос. Кожа на её руках слабо мерцала, энергия исцеления передавалась растениям. Когда она взяла последний пучок травы, собираясь его измельчить, то поймала себя на мысли, что в доме стоит оглушительная тишина. А где все? Она замолчала и огляделась. Азуры стояли рядом и, не моргая, смотрели на неё. Эльф тоже не сводил с неё глаз. Его синие глаза потемнели и блуждали взглядом по её телу, часто останавливаясь на руках. Она потянула рукава рубашки, стараясь спрятать в них свои кисти рук.
– Ты светишься, как и тогда, на поляне, – тихо сказал Чонсок, восхищение так явно слышалось в его голосе и это сильно смущало. Она с трудом подавила желание закрыть лицо руками.
– Это от магии, живущей во мне. Я не могу это скрыть, поэтому и не колдую часто, – стараясь скрыть неловкость, ответила Лайа.
– Твоя магия также прекрасна, как и ты, – еле слышно произнес Чонсок.
Лайа от неожиданности растерялась и не знала, что сказать, удивленно посмотрела на воина, пытаясь понять, не шутит ли он. Лицо было серьезным, а тон искренним.
– Согласен, – произнес Тэ, прерывая неловкость момента, и легко толкнул локтем друга, – смотри Фенрис, вообще, забыл, как дышать, аж бледнее обычного стал.
Все сразу обернулись в сторону эльфа. На что тот негромко фыркнул и презрительно искривил губы, пробормотав, что-то про танэри и его место в канаве… Внимание переключилось с неё, это позволило ей закончить свою работу и спокойно накрыть стол.
После еды они вернулись к обсуждению маршрута перемещения. Особых разногласий не возникало, в принципе Лайю всё устраивало, а своих планов у неё всё равно не было, разве что…
– Мне надо попасть в это место,– она указала пальцем на карте.
– Зачем? Что там?– спросил Чонсок
– Надо,– ответила девушка и, немного поразмыслив, добавила, – это в общих интересах.
– Хорошо, – согласился воин,– какие ещё у кого пожелания?
– У меня, – отозвался Фенрис,– Илана, мне надо туда на пару дней.
Три пары глаз одновременно уставились на эльфа.
– Там же башня инквизиции! Это самоубийство! – озвучила общие тревоги Лайа.
– Самоубийство пытаться пересечь полосу отчуждения, – спокойно ответил Фенрис.– К тому же я не прошу вас сопровождать меня, вы можете подождать меня в этом селении. Мне нужно только два дня, потом я снова присоединюсь к вам.