Нити Судьбы
Шрифт:
– Нам стоит ещё что-либо знать? – настороженно спросил Чон у эльфа.
– Возможно, но не сейчас, – ответил Фенрис и благодарно кивнул азуру за понимание.
Лайю переводила взгляд то на Фенриса, то на Чонсока и не верила своим глазам и ушам. В Илану?!!! Сердце инквизиции! И все так спокойно отнеслись, как будто они говорят о походе в кабак!
– Я поняла. Вы все сошли с ума. Там же башня! Солдаты! Это город-крепость! Нас ещё на подходе убьют или ещё чего хуже!– не смолчала девушка.
– Идти туда было бы верхом глупости, – сказал Тэмин, и девушка утвердительно закивала, обрадовавшись единственному голосу разума, пока не услышала продолжение, –
Лайа скрестила руки на груди и фыркнула. Безумцы. Хотя их, скорее всего, убьют ещё до того, как они дойдут до Иланы, поэтому не всё ли равно? И она опять потеряла интерес к их разговору. Она устала за день, но безделье её утомляло больше, чем что-либо, хотелось уже лечь. Она заметила, как Фенрис периодически дотрагивался до своей раны, видимо, опять разболелась, а когда по привычке брался за что-то правой рукой, то морщился. Ожоги затягивались, но не так быстро, как он рассчитывал.
– Я настоятельно советую тебе воздержаться от тренировок с мечом и других физических нагрузок без особой нужды, – сказала вдруг Лайа Фенрису, совершенно не беспокоясь, что вклинивается в чужой разговор.
– Я сам решу, что мне делать! – огрызнулся Фенрис, переключая внимание на неё.
– Ну что ж, отлично, – сказала Лайа, поднимаясь, достала из сумки мазь. Она с такой силой приложила банку об стол прямо перед ним, что кружки на столе подпрыгнули, – это намажешь на свои ожоги, а это, – она кинула мешочек с лекарством, – съешь. И да, спать сегодня будешь на полу, раз уж ты настолько поправился, что в состоянии махать мечом.
Гордо откинула косу за плечо, она улеглась на кровать, отвернувшись от них к стене.
Тэмина это позабавило. Он сидел и лыбился, разглядывая её спину. Огонь, а не ведьма! Почувствовав пристальный взгляд на себе, он обернулся. На него зло смотрели глаза эльфа. Если бы взглядом можно было бы заморозить на смерть, то, скорее всего, Тэмин сейчас был бы уже мертв. Впервые Тэ обрадовался, что у эльфа нет с собой посоха.
– Твоя стихия – вода! – догадался вдруг азур.
Фенрис удивился такому неожиданному выводу и спросил:
– С чего ты взял?
Тэмин лишь улыбнулся и, наклонив голову на бок, внимательно посмотрел на него:
– У тебя очень выразительные глаза.
– Так всё, спать, – Чонсок потащил Тэмина в сторону их лежанки, опасаясь возможного развития событий. – Ты первый дежуришь, – сказал он Фенрису.
Сон к Лайе не шел, разглядывать стену ей надоело, и она повернулась на другой бок. Азуры уснули быстро, а Фенрис приступил к обработке своей руки. Чуть приоткрыв глаза, она незаметно стала наблюдать за ним. Он накладывал мазь аккуратно, стараясь не дотрагиваться, но это не сильно помогало. Он морщился и крепко сжимал зубы, а в месте, где ожог было особенно глубоким, он часто заморгал, стараясь смахнуть подступившие слезы. Лайа не могла больше на это смотреть, она поднялась и села возле него. Угадав её намерения, он отодвинулся и зло посмотрел на неё. Она сжала его запястье и силой притянула к себе, забирая мазь и выразительно стрельнув глазами в сторону азуров, призывая не шуметь. Эльф всё же сдался.
Лайа аккуратно продолжила наносить мазь и дуть, стараясь облегчить боль. Он отвернулся, стараясь не показывать, как ему больно. Перевязав руку новыми бинтами, она постучала по плечу, обращая на себя внимание.
– Сними рубашку, – одними губами сказала девушка.
Эльф
– Иди, я не хочу спать, я посижу, – и указала на кровать. Он замотал головой. – Иди, я хочу порисовать, а на кровати неудобно, ну же…
Она достала свой альбом и карандаш, демонстративно усаживаясь у печи, поближе к источнику света. Фенрису ничего не оставалось, как послушаться. Эльф заснул, как только его голова коснулась подушки. Она с завистью посмотрела на него, ей такое пока не видать. Его потревоженные раны давали о себе знать, и мужчина во сне морщился, глубокая складка залегла между бровей. Ей не хотелось рисовать боль. Её так много в жизни, она предпочитает счастье или покой. Закрыв глаза, она вспомнила, склонившегося над котелком Тэмина и Чонсока, подошедшего к нему сзади. Он, положив подбородок на плечо друга, заглядывал, наблюдая за процессом приготовления. Семья. Пришло на ум. Там и осталось. Рука привычно стала водить по бумаге. Шорох карандаша убаюкивал.
Тело затекло, она потянулась. Уже почти рассвело. Это уже начинает входить в привычку, так недолго и день с ночью перепутать. Она тихонечко подползла и тронула Тэмина за плечо. Он включился сразу, как только открыл глаза.
– Разбуди меня через пару часиков, – прошептала она ему на ухо и, увидев, что он кивнул, поползла на своё место.
Ей казалось, что она только прикрыла глаза, как услышала «Просыпайся» и увидела перед собой лицо Тэмина.
– Черт, Тэ…забудь, что я сказала, я ещё хочу поспать, уйди.
– Ого, быстро же вы перешли на Тэ….-съехидничал Чонсок.
С Лайи сон как рукой сняло. И правда. Когда он стал просто Тэ? Что происходит? Ещё никогда она так быстро не сближалась с людьми. Мирная жизнь явно вносит свои коррективы.
– Это всё моё несравненное обаяние, – весело заметил юноша.
– Нет, это, видимо, твоя природная скромность, – прозвучал низкий хрипловатый голос эльфа.
Фенрис умеет шутить? Лайя, скорее всего, так и не проснулась. Она ущипнула себя за руку, как думала, незаметно.
– Нет, ты не спишь, я тоже это слышал, – сказал Тэмин. – Он всё-таки умеет шутить.
Лайа поднялась и потянулась.
– Я умоюсь и помогу с завтраком.
– Не-не, я еду никому не доверяю, тем более ведьме, вчера вон сколько травы переработала, вдруг решишь отравить меня или приворожить? – сказал Тэмин с серьезным лицом.
Лайа, ещё окончательно не проснувшись, замерла, не понимая, серьезно он говорит или шутит, особенно, если принимать во внимание, какая в народе ходит слава про её сестер. Видимо, эмоции отразились у неё на лице, потому что Фенрис ответил на её не высказанный вопрос: