Нити тьмы
Шрифт:
– Было расследование? – спросила Пайн.
– О да. Заняло целую неделю. Оправданное применение оружия, так они сказали. Боялись за свои проклятые жизни, хотя их было четверо против одного. Эти полицейские просто продолжили работать. Возможно, они по-прежнему на посту. Стреляют в людей за то, что те несут мороженое.
– Мне очень жаль, – сказала Пайн.
– Но Джером никогда не хотел участвовать в подобных делах. Он все вечера сидел дома и делал уроки. Он был отличником. Хотел стать… как там это называется… Ну, вы знаете, номером один.
– Валедиктором? [9] –
– Да, правильно. И я совершенно уверена, что он им стал бы. Банды его совсем не интересовали. У них в школе была команда, занимавшаяся роботами. В прошлом году они выиграли конкурс штата.
– Звучит впечатляюще, – заметила Пайн. – Но не объясняет, почему он оказался в переулке рядом с человеком, которого застрелили. Или почему бегал с пистолетом в руках. Именно это я и хочу выяснить. Как Джером вел себя вчера, когда пришел домой из школы? Он выглядел встревоженным, нервничал?
9
Валедиктор – в американских учебных заведениях выпускник с наивысшим баллом, которому доверено произнести прощальную речь от имени всех выпускников.
Блейк кивнула.
– Да, он вернулся встревоженным и расстроенным. Я спросила у него, что случилось. Он сказал: «Мама, я провалил тест. Не ответил на пару вопросов». Я сказала, что это еще не конец света, и он странно на меня посмотрел, словно… все обстояло именно так плохо. – Она вытащила из кармана чистую салфетку, покачала головой и опустила взгляд. – Я не верю, что это случилось, не могу представить, что моего сына больше нет. Только не Джерома… – Она начала раскачиваться и стонать. – Господи, помоги мне, только не Джером…
– Мама?
Они повернулись и увидели у основания лестницы высокую спортивную девочку лет четырнадцати. Она была в пижаме, глаза покраснели от слез.
– Мама, пожалуйста, не плачь.
Блейк вскочила и вытерла глаза.
– О, малышка, с мамой все в порядке… Просто немного поплакала. – Она повернулась к Пайн. – Это Джуэл. Джуэл, это леди из ФБР. Они хотят выяснить, что произошло с твоим братом.
Джуэл перевела взгляд с Пайн на Блюм, повернулась и взбежала вверх по лестнице. Блейк посмотрела ей вслед, губы у нее дрожали.
– Бедная малышка… Бедная моя малышка… Наша жизнь оказалась вывернута наизнанку. Конечно, я не позволила ей пойти в школу. – Она покачала головой. – Даже не знаю, когда отпущу ее туда… Не хочу выпускать ее из виду.
Блюм встала и положила руку ей на плечо.
– Это худший кошмар для любой матери, – сказала она. – Мне очень жаль.
Блейк всхлипнула.
– У вас есть дети? – спросила она.
– Да. Все выросли, у некоторых уже собственные дети и проблемы. С некоторыми я могу помочь, с другими – нет, поэтому просто беспокоюсь. Родители – это звание навсегда. До самого последнего вздоха.
– Вы совершенно правы, дорогая. Это правда. –
– Когда он ушел вчера из дома? – спросила Пайн после нескольких мгновений молчания.
– После обеда. Сказал, что ему нужно в школу, чтобы поработать над роботом. Школа совсем рядом, на противоположной стороне улицы. Директор не возражал. Мне не нравилось, что он пропадает там по вечерам. Но Джуэл неважно себя чувствовала, и я ухаживала за ней, поэтому просто попросила его позвонить, когда он будет уходить. Но все равно беспокоилась.
– Значит, у него был сотовый телефон? – спросила Пайн.
– О, да. Он сам его купил. Работал все лето на компанию, которая производит разные устройства.
– Но при нем не нашли телефона, – сказала Пайн. – Он звонил вам вчера вечером?
Глаза Блейк наполнились слезами, она покачала головой.
– Он прислал мне сообщение около семи часов: «Мама, я в школе». И он должен был написать мне, когда соберется домой. Когда он не вернулся к десяти, я ему написала. А потом позвонила. Он не ответил. Тогда я начала беспокоиться всерьез. И уже собралась на поиски. Но тут появилась полиция и сообщила, что мой мальчик мертв…
Она вскочила и поспешно вышла в соседнюю комнату, откуда донеслись звуки рыданий.
Пайн кивнула, и Блюм последовала за Блейк.
Этли отошла к окну и посмотрела наружу. Молодые парни окружили ее машину и с большим интересом ее изучали.
Пайн вышла из дома, чтобы с ними поговорить.
Глава 14
– Я могу вам помочь? – спросила Этли, остановившись на тротуаре.
Все как один повернулись к ней. Старшему было за двадцать, младшему – около четырнадцати. Пайн удивилась, что в половине второго они не в школе. В их глазах она прочитала не вызывавшее сомнений послание: они не верили людям со значком.
Пайн повторила свой вопрос.
Ей никто не ответил. Вновь. Они молча смотрели на нее.
Этли сделала несколько шагов вперед, прекрасно понимая, что попала в сложное положение. Она не стала подносить руку к «глоку», хотя парни видели, что она вооружена, – и не могли не заметить блестящий жетон ФБР, прикрепленный к ремню. Пайн понимала, что он не являлся сверхнадежной защитой, во всяком случае здесь, а возможно, и нигде.
– Кто-нибудь из вас знал Джерома Блейка?
– Он мертв. Его застрелили копы.
Ей ответил мальчишка лет пятнадцати с очень короткой стрижкой, жилистый, с удивительно жестким для его возраста лицом. Впрочем, для такого места это было лучшее лицо.
– У Джерома имелся пистолет, – сказала Пайн. – Он мог кого-нибудь застрелить.
– Джером ни в кого не стрелял, – возразил старший парень.
– Тогда расскажите мне, почему вы так думаете? – попросила Пайн.
– Проклятье, а кто ты такая? – спросил парень.
– Я из федеральных правоохранительных органов, – ответила Пайн. – И была рядом, когда убили Джерома. Теперь занимаюсь расследованием.