Нити тьмы

Болдаччи Дэвид

Я похожа на мать.

На мать, которая ее бросила. Матери так не поступают. Это отравляло чувства, которые Пайн к ней испытывала. Однако она хотела знать, где та сейчас. Жива или нет.

Пайн поехала в ресторан, который находился на окраине Трентона. Она нашла его в интернете. Там подавали блюда итальянской кухни по ценам, доступным таким федеральным служащим, как она и Пуллер.

Джон уже ждал ее в маленьком фойе. Он был в джинсах, сером свитере с V-образным вырезом и ветровке. Официант отвел их к дальнему столику, что Пайн

сразу понравилось.

Ресторан выглядел как любое другое подобное заведение. Фальшивый виноград рос из старых бутылок «Кьянти», на стенах висели фотографии яхт и посетителей пляжей Средиземного моря, столы покрывали скатерти в красно-белую клетку, а меню были толстыми, как романы.

Они заказали пиво «Перони» и решили разделить пиццу и греческий салат. Оба успели рассмотреть всех посетителей ресторана и возможные пути отхода. Это было в их ДНК.

«Это должно быть в ДНК у каждого, – подумала Пайн, – в особенности в наши дни, когда любое здание может превратиться в тир».

– Я не спрашивала у тебя раньше, но как твои брат и отец? – поинтересовалась Пайн.

– У Бобби все отлично. Сейчас он возглавляет фирму, которая занимается кибернетической безопасностью, – ответил Пуллер.

– А отец?

Отец Пуллера, знаменитый Боевой Джон Пуллер, являлся легендарным трехзвездочным генералом с огромным количеством медалей. Сейчас он лежал в военном госпитале и страдал от слабоумия.

– Он еще держится, – только и смог ответить Джон. – Просто продолжает жить. А что в Аризоне?

– Жарко. И сухо. А как дела у тебя? Ты все еще в Вирджинии?

– Да, но большую часть времени провожу в дороге.

– Наша работа не оставляет времени для удовольствий.

– Точно. А ты все еще занимаешься олимпийскими видами тяжелой атлетики и участвуешь в турнирах по смешанным боевым искусствам?

В колледже Пайн попала в женскую олимпийскую команду по тяжелой атлетике, но не смогла участвовать в играх из-за того, что не сумела сбросить вес. Кроме того, у нее был черный пояс в разных боевых единоборствах, и она успешно участвовала во многих соревнованиях.

– Я продолжаю тягать тяжести, но только ради поддержания формы. Для соревнований в боевых единоборствах я уже слишком стара, но все еще могу нанести удар ногой на уровне головы, – добавила она с усмешкой.

– Понятно. – Пуллер немного помолчал. – Так вот, я немного надавил на этого Мосса, но узнал совсем мало. И я не думаю, что он давно на службе.

– Так и есть, – коротко ответила Пайн.

Он посмотрел на собеседницу.

– Тебе удалось что-то узнать?

Она кивнула.

– Позвонила кое-кому из своих знакомых. Еще год назад Мосс был известным адвокатом на Манхэттене. Затем перешел в лоббистскую контору и уже оттуда перебрался в Бюро тюрем. Сейчас он региональный директор Северо-Запада, иными словами Форт-Дикс находится в его юрисдикции. – Она немного помолчала. – Неужели он тебе об этом не сказал во время вашего разговора? К тому же его должность должна быть указана на дверях кабинета, разве не так?

– Нет и нет, – ответил Пуллер. – Я даже не уверен, что он принимал меня в своем

офисе. Там на стене висели какие-то фотографии, но его не было ни на одной. Вероятно, он базируется не в Трентоне. Думаю, Мосс оказался ближайшим бойцовым псом, которого они смогли на меня напустить.

– Любопытно…

– Да, и весьма информативно. И приводит в ярость. Очевидно, он относится к военным без малейшего уважения.

– А зачем ты вообще отправился на встречу с ним? – спросила Пайн.

– Мне позвонили и сказали, что я должен с ним встретиться, – мрачно ответил Пуллер.

– И кто тебе это сказал?

– Парень, который стоит на две ступеньки выше меня по иерархической лестнице. Его самого это совсем не радовало. Думаю, он очень неохотно передал мне это требование. Однако его тон однозначно говорил о том, что я должен пойти.

– Значит, Мосс приказал тебе отойти в сторону?

– На что я ему ответил, что он не является моим начальником, – ответил Пуллер.

– Бюро тюрем находится под юрисдикцией министерства юстиции…

– И ему я не подчиняюсь, – упрямо повторил Джон.

– Это министерство может сильно испортить тебе жизнь, – предупредила Пайн.

– Пока я ничего не почувствовал, что считаю хорошим знаком. Мы хотим выяснить, кто стоит за наркодилерами, с которыми связался Тони Винченцо. Как я уже говорил, если они продают наркотики солдатам, это ослабляет боеготовность армии. Если солдаты продают наркотики, их могут шантажировать враги нашего государства. Таким образом, речь идет о национальной безопасности Соединенных Штатов. Если министерство юстиции хочет вступить в конфликт с министерством обороны, то на первый план выйдут вопросы защиты страны. Я бы хотел присутствовать при таких дебатах.

– В конечном счете политики любят военных – во всяком случае, публично, – так что ты можешь оказаться прав и получить серьезную поддержку, – сказала Пайн.

– Может быть… А тебе удалось узнать еще что-нибудь о матери и сестре?

Этли потратила несколько минут, чтобы рассказать о том, что ей удалось обнаружить в коробке, лежавшей в кладовке Иви Винченцо, а также о разговоре с Дарреном Кастером, который работал в кафе вместе с Ито.

– Значит, Ито действительно побывал в Джорджии, похитил твою сестру и едва не убил тебя. Складывается впечатление, что данная версия получила подтверждение – насколько это вообще возможно на данном этапе.

– Похоже на то. – Пайн кивнула.

– В качестве мести за брата Бруно?

– Да, видимо так.

– Ито сказал своему работнику, что собственные действия его потрясли?

– Я не знаю, имел ли он в виду тот факт, что едва не убил шестилетнюю девочку – меня. Или… – Этли не смогла заставить себя сказать: или убил мою сестру.

Пуллер заметил ее состояние и взял за руку.

– За прошедшие годы я понял одно: нужно надеяться на лучшее, но готовиться к худшему. Однако верно и то, что до тех пор, пока мы не выясним всей правды, мы ничего не знаем. Нет никаких доказательств, что твоя сестра убита, верно?