Нити тьмы

Болдаччи Дэвид

– Я бы испекла хлеб, – сказала Иви. – Месила бы, месила, вот так…

Этли вздохнула и безнадежно посмотрела на Блюм.

– Просто продолжай с ней говорить, – прошептала она, подавшись в ее сторону.

– Что ты задумала? – спросила Кэрол.

– Хочу немного здесь осмотреться.

– Агент Пайн, это несчастная женщина…

– Кэрол, я знаю. Я ей сочувствую, правда. Но если у нее есть то, что поможет найти мою сестру, я должна посмотреть. Возможно, другого шанса не представится. Я буду действовать быстро и эффективно.

Блюм

снова сосредоточилась на Иви и принялась расспрашивать ее о том, какой именно хлеб она любит печь. Этли быстро просмотрела ящики комода, потом наклонилась, чтобы заглянуть под кровать. Если Иви что-то и заметила, она не подала вида, продолжая мять шарф.

Затем Пайн заглянула в шкаф и за одеждой обнаружила картонную коробку, стопку журналов «Пипл» и сложенные ходунки. В коробке лежали бумаги.

Она вытащила ее из шкафа.

– Миссис Винченцо, вы не против, если я это посмотрю?

Между тем старушка легонько выстукивала дробь пальцами по шарфу, а Блюм посмотрела на Пайн и пожала плечами.

– Не думаю, что она способна дать осознанное согласие, – заметила Блюм.

– Я же не собираюсь использовать то, что найду, чтобы посадить ее в тюрьму, – ответила Пайн.

– Речь может идти о ее муже, – возразила Блюм.

– Только не нужно играть со мной в адвоката, Кэрол. Не исключено, что это последний шанс.

Пайн села и принялась просматривать бумаги из коробки. Иви Винченцо положила шарф на кровать и любовалась розовым абажуром своей лампы – казалось, она совершенно забыла о посетителях.

В коробке оказалось так много всего, что Пайн отдала часть бумаг Блюм.

– Старые фотографии ее детей. А вот она и Ито. Кажется, снимок сделан в день свадьбы…

– У фотографий надписи на обороте. Вот Тедди, – сказала Блюм, просматривая свою стопку. – Еще подросток. А на этой совсем маленький Тони; кто-то написал внизу его имя. Он кажется таким невинным… Конечно, все так выглядят в юном возрасте – ведь они такие и есть.

– А некоторые вырастают и становятся преступниками, – заметила Пайн.

– Что дает нам постоянную работу, – ответила Блюм.

– Посмотри, – возбужденно сказала Этли. – Статья о признании Бруно Винченцо виновным. И его фотография. – Она показала помощнице вырезку со снимком Бруно.

Блюм отпрянула, взглянув на Бруно.

– Он выглядит как человек, способный убить тебя за пачку жвачки, – заметила она.

Пайн просмотрела статью.

– Тут сказано, что он приговорен за убийство двух людей – один из них являлся свидетелем обвинения. Суд проходил в Нью-Джерси. Тогда там еще существовала смертная казнь. Он получил смертный приговор, но, после того как согласился на сотрудничество со следствием, казнь заменили пожизненным заключением.

– А потом его убили в тюрьме? – спросила Блюм.

– Верно. В тюрьме он сидел в одиночке, но кто-то заплатил охраннику, и один из заключенных его убил.

Она вытащила из коробки сложенную пожелтевшую газету, а когда стала ее разворачивать, из нее выпал лист бумаги с

какими-то записями. Пайн начала читать, и глаза у нее широко раскрылись.

– Что? – спросила Блюм, заглядывая ей через плечо.

– Письмо от Бруно к Ито. Если судить по дате, оно было написано, когда Бруно оказался в тюрьме, но, естественно, до того как его там убили.

– И что в нем говорится?

– Бруно утверждает, что обнаружил доносчика, но не сообщил его имя боссу мафии.

– Почему? – спросила Блюм.

– Я не знаю, – ответила Пайн. – Он написал брату, что доносчик его сдал и поэтому он попал в тюрьму. Просил Ито его навестить.

– Возможно, не хотел доверять бумаге такую важную информацию… Очевидно, собирался рассказать все брату при личной встрече, – проговорила Блюм.

– Да, он собирался сказать брату, что его сдала моя мама. Но в письме не говорится, каким образом Бруно получил сведения о том, где она жила. А он должен был знать. Иначе не смог бы сообщить Ито ее адрес.

– Я думаю, теперь мы с полной уверенностью можем считать, что именно Ито похитил Мерси, – заявила Блюм.

– Я не могу представить себе другие варианты, – согласилась Пайн. – Но вот что он с ней сделал… – Она перевела взгляд на Иви Винченцо, которая продолжала завороженно смотреть на тень от лампы. – И бедная женщина не сможет ответить нам на этот вопрос.

– Не исключено, что ответ известен ее сыну, – заметила Блюм.

Они закончили изучать содержимое коробки, но не нашли ничего столь же важного, как письмо Бруно. Пайн засунула его в карман вместе с несколькими другими предметами, в том числе семейными фотографиями, встала и подошла к кровати.

– Миссис Винченцо, благодарю вас за то, что вы согласились на встречу.

– Мне так не хватает моей плиты… – Иви снова начала перебирать шарф.

Некоторое время Блюм смотрела на Иви. Но вот ее глаза заблестели, и она вышла из комнаты вслед за Пайн.

Глава 7

Эта тюрьма ничем не отличалась от любой другой, где довелось бывать Пайн: шум, резкие неприятные запахи, хаос и одновременно строгие правила, определяемые стенами и решетками. Тюремная жизнь напоминала сложный шахматный матч между заключенными и охраной, но иногда охранники игнорировали свои обязанности в обмен на взятки, и заключенные получали наркотики, девушек и другие послабления, которые делали существование за решеткой не таким ужасным.

Режим в Форт-Диксе считался средним, и заключенные, которые в другой тюрьме находились бы в условиях максимальной строгости, здесь получали некоторые свободы. Может быть, власти рассчитывали, что расположение тюрьмы на территории военной базы каким-то образом подействует на узников. Едва ли такие надежды могли оправдаться.

Пайн и Пуллер вместе прошли досмотр, отдали оружие, и их отвели в комнату для свиданий.

– Он не станет делиться информацией просто так, – заметила Этли, когда они садились.