Нити времени
Шрифт:
Он сделал первое движение и девушка вторила ему. Танцевал Декстер потрясающе, это она узнала еще в ту ночь на Хэллоуин. Но чтоб так! Все движения были плавными, точно выверенными, будто он не один десяток раз репетировал танец с ней. Вальс давался ему так же легко, как ложь и авантюры. Но изредка Ричард все же позволял себе чуть крепче сжимать руку на ее талии, и при этом не сводил глаз с ее лица. Холодных. И очень уж выразительных в свете пламени тысяч свечей.
— Мистер Брук, ваш взгляд сегодня такой печальный… Вы устали на работе? Или не выспались? — спросила Лекси, не скрывая беспокойства. Сколько
— Неделя выдалась непростой, этого не скрыть. Но вам не о чем беспокоиться, миледи, — его губы тронула лёгкая полуулыбка, — надеюсь, ваш досуг прошел более приятно. Мишель поделился, что вы полностью покорили сердца его домочадцев.
— Истинная правда, — девушка улыбнулась, вспомнив о рыжеволосом маленьком мальчишке, вечно тянущим ее за юбку, и крохотной капризной после сна Санни, к которой то и дело отлучалась Жози. — Вам очень повезло с друзьями. Они чудесные люди.
— Теперь они и ваши друзья, — Лекси было неясно, какое именно чувство он вложил в эти слова, так глухо прозвучал его голос, — Жозефина редко открывается местным дамам, так что ей повезло встретить вас. Сильная тоска по родине не добавляла ей счастья, а ваше присутствие сгладило этот момент.
Лекси опустила взгляд. Тем труднее было сделать то, что стоило бы — оставить их. Открыться и уйти, позволить сделать выбор самому. Решить, стоит ли ей стать частью его жизни. Перестать эгоистично выламывать туда дверь.
— Она чудесная, но я так и не решилась ее спросить о том, как же она очутилась тут, в Англии…
— Всему виной — любовь. Видите ли, Жозефина знала Мишеля ещё с детских лет, а вот он толком не помнил старую знакомую. Будучи весьма не глупой женщиной, она отправилась в нашу страну, как только узнала, что Мишель решил оставить родную Францию ради новой жизни. Своей семье она сказала, что навестит подругу. Так она влилась в местное общество и заново познакомилась с Мишелем. Я тогда сразу заметил, как очарован он был ею, но она оказалась достаточно сдержанна и умна, чтобы не удовлетворять его интерес сразу. Пришлось помочь ему несколько раз, чтобы он сумел доказать ей глубину своих чувств. А уже на помолвке она призналась, что он был целью ее прибытия в Англию. Такая вот история, — Ричард слегка приподнял ее над полом в изящном движении.
Девушка не сдержала улыбки. Это было похоже на Жози. Вот уж чему ей хотелось бы у нее научиться — добиваться своих целей не разрушая чужие миры. Но было все же интересно, когда он спал? Столько времени проводить в прошлом…
— Это так романтично, не находите? Мне кажется времена, когда мужчины обязаны были полюбить и признаться в этом первыми давно прошли, — сказала Лекси, посмотрев ему в глаза и задержавшись на них долгим взглядом.
Он изогнул бровь, будто был несколько удивлен.
— Очень смелая мысль. Но Жози прежде дождалась признания, так что не знаю, насколько она оправдана. В наше время для дам подобная вольность все еще недоступна.
— Вы так считаете? — уголки ее губ опустились вниз. В точности как сердце. И куда подевалась расхваленная Мишелем храбрость? На словах с другими все было так
— Скорее озвучиваю сухие факты. Я вас обидел? — он с беспокойством посмотрел ей в лицо.
«Возьми себя в руки. В худшем случае, он решит, что ты все так же притворяешься. А в лучшем… ты все еще можешь победить.»
— Вовсе нет, мистер Брук, что вы… я всего лишь… — она на секунду замялась и удачная фигура в танце, вынуждающая отстранится, дала ей маленькую передышку прежде чем девушка вернулась в его теплые объятия. — Я всего лишь вынуждена признать, что вы мне не безразличны. Даже если это вольность и после этого признания вы никогда больше со мной не заговорите… будет лучше, если я скажу это прямо вам в лицо, без утайки, — Лекси заглянула в его изумленные глаза и, глубоко вздохнув, произнесла, наконец. Сказала вслух то, что столько лет держала в глубине себя. Чему так долго не давала выхода. — Я люблю вас.
Казалось, время остановилось, а воздух стал тяжелым, как наковальня. Зрачки Декстера расширились, а дыхание отяжелело так, словно он пробежал кросс.
— Что на тебя нашло? — этот вопрос сорвался с его губ явно быстрее, чем он успел подумать. Ричард остановил танец и смотрел на нее, почти не моргая. Девушка сглотнула, растерянно взглянув на парня. Пламя со свеч бросало причудливые тени на его лицо, а глаза казались потемневшими. Он злится? И так резко перестал вести свою идиотскую игру… Лекс снова сглотнула. Раз уж начала, стоит идти до конца. Будь что будет. О последствиях можно подумать и медленно убивать себя ими позже. Гораздо позже…
— Я серьезно, Ричард, — тихо сказала она, точно зная, что он услышит. — Я люблю тебя.
— Это не смешно, Алексия — он впервые назвал ее настоящим именем в этом времени. Голос был тихим, но таким твердым, что сердце в груди больно ударилось о ребра, — хватит. Прошу меня извинить, — сказал он уже громче и быстрым шагом направился прочь из зала.
Ее словно по голове ударили. Какое смешно! С чего он вообще решил, что она смеется? Ведь она ничем не показала насмешку. Говорила от души. Даже не улыбнулась ни разу! И почему, стоило ей перестать изображать из себя леди прошлых времен он тут же сдался и перестал играть с ней? Что на него нашло?
Все эти вопросы заставили ее пойти следом, совершенно не думая о том, как она будет выглядеть в глазах местного общества. Лекси хотелось выяснить все, прямо на месте. Заставить его понять, что нет в ее словах никакой шутки. Что каждое слово было правдой.
Однако картина, которую она застала в пустом холле, заставила забыть о всех кипящих внутри словах. Беспокойство ледяной волной потушило все бурлящие в душе пожары.
— Эй, Декс… тебе плохо? — дрожащим от тревоги голосом спросила девушка.
Он тяжело дышал и сжимал кулаки так, словно вот-вот порвет пальцами кожу. Парень не повернулся на ее голос, его грудь вздымалась и опускалась. Ей казалось, что ему хочется кого-то ударить…
— Нет. Да. Твою мать, Стивенс, мне и в голову не приходило, что ты зайдешь так далеко!
— Как?.. — она растерянно похлопала глазами, пытаясь понять, какого черта происходит. Неужели он в самом деле принял все за игру? Снова… Все настолько плохо? За эти годы он совершенно разучился воспринимать ее всерьез? Или и вовсе никогда не воспринимал?