Нити времени
Шрифт:
«Теперь он твой, Алиса», – напомнила она себе.
Но что это значило? Её жизнь, и без того полная нерешённых вопросов, теперь обрастала новыми. Этот дом – разве он нужен ей? Или это всего лишь очередной груз, который она ещё не готова нести?
Она поднялась наверх, ведя пальцами по перилам лестницы, покрытым временем и лёгкими царапинами. Второй этаж встречал её знакомым скрипом пола и светом, льющимся из окна в конце коридора. Комнаты были всё так же тихи, как и в её детские годы, но сейчас казались пустыми, будто стены ждали, когда кто-то снова
На самой верхней площадке лестницы была дверь. Алиса замерла, глядя на неё. Чердак. Она вспомнила, как в детстве боялась этого места. Она никогда не знала почему, но бабушка всегда строго говорила: «Нечего тебе там делать, девочка».
Теперь никто не мог ей это запретить.
Ключ, висевший на гвозде рядом с дверью, звенел, когда Алиса сняла его. Она подумала, стоит ли ей вообще подниматься туда сегодня. Но что-то внутри неё подталкивало: открой. Посмотри.
Она повернула ключ в замке.
Дверь открылась с лёгким скрипом, и перед ней предстал чердак, залитый тусклым светом от единственного окна. Воздух был сухим и плотным, наполненным запахом дерева и пыли. Алиса шагнула внутрь, осматривая хаос: коробки, корзины, старые игрушки, которые она помнила с детства, стопки книг.
Алиса медленно подняла руку и потянулась к ткани, укрывающей незнакомый предмет. Ткань была плотной, грубой на ощупь, и, сняв её, Алиса почувствовала, как запах чердачной пыли усилился, проникая в лёгкие. Но её внимание тут же перешло на то, что скрывалось под покрывалом.
Это был гобелен. Огромный, почти во всю высоту стены. Он выглядел так, словно его когда-то начали ткать с невероятным мастерством, но внезапно бросили. Узоры текли из центра, как ручейки краски, соединяясь в сцены: фигуры людей, деревья, дома, даже птицы, летящие в небе. Но ни одна из сцен не была завершённой – нити торчали, оставляя неясным, что должно было быть изображено.
Цвета были яркими, почти живыми. Алиса не понимала, как это возможно: как ткань, пролежавшая столько лет на чердаке, могла сохранить такие сочные оттенки?
Её пальцы почти непроизвольно потянулись к поверхности гобелена, но в последний момент она остановилась. Внутри что-то шевельнулось – не страх, а странное ощущение… уважения? Как будто гобелен был чем-то больше, чем просто вещью.
Она шагнула назад, чувствуя, как её сердце начинает стучать быстрее.
– Бабушка… что это? – прошептала она, хотя знала, что ответа не будет.
Но вопросы разрастались в голове. Почему она никогда раньше не видела этого гобелена? Почему бабушка всегда так тщательно оберегала чердак, никогда не разрешая ей даже заглядывать сюда?
Алиса села на пыльный деревянный ящик напротив гобелена и посмотрела на него долго, почти не мигая. Она вспоминала бабушку – её улыбку, мягкий голос, привычку готовить чай с мёдом и корицей в прохладные вечера. Всё это казалось таким близким и одновременно далёким.
– Может, ты хотела, чтобы я нашла его? – снова прошептала она.
Эти слова прозвучали странно, даже для неё самой. Но мысль засела
К вечеру, спустившись с чердака, Алиса чувствовала себя измотанной. Она провела рукой по лицу, смывая невидимую пыль, хотя была уверена, что её не тревожила пыль. Её тревожило то, что она чувствовала там, наверху.
Дом жил своей жизнью. Здесь всё казалось пропитанным не только памятью, но и чем-то ещё. Воздух в комнатах был густым, плотным, будто этот дом помнил больше, чем люди, которые когда-либо в нём жили.
Алиса вошла в кухню, поставила чайник и села за стол. Столешница, вытертая временем и руками бабушки, была такой же, какой она её помнила. Рядом с чайником стояла коробка с чёрным чаем и стеклянная баночка с засахарившимся мёдом. Всё это казалось до боли знакомым, но в то же время не принадлежало ей.
Она вытащила телефон, чтобы отвлечься. В приложении было полно непрочитанных сообщений – коллеги, друзья, даже её мать писали ей, но Алиса не хотела ни с кем говорить. Она выключила экран и вернула телефон на стол.
Сквозь окно, выходящее в сад, в дом пробивались первые сумерки. В их синеватом свете сад выглядел иначе, чем днём. Казалось, что за каждым кустом, за каждым стволом дерева скрывалась тень чего-то неясного, как будто сад что-то знал, но не спешил делиться этим.
Алиса устало опустила голову на руки. Она приехала сюда, чтобы разобраться с домом – продать его или оставить, найти ответы, которые, казалось, лежали на поверхности. Но сейчас она понимала: вопросов становится только больше.
На чердаке, среди всего хлама, была тайна. Тайна, которая почему-то ждала именно её.
Ночь в доме была иной. Алиса не могла объяснить, что именно ощущала, лежа в старой кровати своей бабушки. Лунный свет струился через тонкие шторы, разделяя комнату на тени и свет. Дом, казалось, дышал – медленно, размеренно, с каждым шорохом дерева или шелестом ветра за окном.
Алиса ворочалась, бессонница не отпускала её. Мысли возвращались к чердаку, к гобелену, который странным образом притягивал её взгляд. Что-то в нём вызывало чувство, которое она не могла описать. Как будто он знал её больше, чем она знала себя.
К утру она решила, что больше не может игнорировать эту находку. Что бы там ни скрывалось, это имело значение. Для бабушки. А может быть, и для неё самой.
Когда солнце начало заливать дом мягким светом, Алиса снова поднялась на чердак. Она вошла медленно, будто боялась потревожить это пространство, оставленное во времени. Гобелен снова притягивал её взгляд. Он стоял, как портал в другой мир, нетронутый временем, но живой, вибрирующий в воздухе.
Алиса подошла ближе. В этот раз она решила не бояться. Она провела рукой вдоль одной из сцен. На ней были изображены два дома, разделённые рекой, а между ними – мост. Казалось, что это просто рисунок, но чем дольше она смотрела, тем больше ощущала, что эти дома ей знакомы.
Конец ознакомительного фрагмента.